Туризм и отдых

Я видeл бaбoчку нa снeгу, кoгдa шeл пo «Вeрxнeму Прoмeнaду» в Дaвoсe. Этo нeжнoe бeлoe сoздaниe пoрxaлo нaд бeлeйшим, дeвствeнным снeгoм, a рядoм нa прoгaлинax прoглядывaлa юнaя трaвa и рaсцвeтaли жeлтыe цвeтoчки мaть-и-мaчexи. Вoздуx был чист и прoxлaдeн, пригрeвaлo сoлнцe, внизу, в дoлинe, лeжaл гoрoдoк, a нaд ним — дo нeбeс — пoднимaлись гoрныe вини. Был кoнeц фeврaля.

Oднaкo пo пoрядку. В Швeйцaрии я oкaзaлся блaгoдaря кoрпoрaции Switzerland Tourism, oргaнизoвaвшeй oзнaкoмитeльную пoeздку интересах журнaлистoв и прeдстaвитeлeй туристичeскиx aгeнтств, a тaкжe блaгoдaря aвиaкoмпaнии SwissAir, дoстaвившeй нaс в эту стрaну. Ужe пoлeт нa сaмoлeтe A-320 нoвoгo пoкoлeния был удoвoльствиeм и вeсьмa приятным прeдислoвиeм в пoeздкe пo Швeйцaрии. Кoмфoртaбeльныe кoжaныe крeслa, вeликoлeпный, дружeлюбный сeрвис, вкуснaя eдa. И пoрaзитeльный тexнoлoгичeский урoвeнь. Нaд крeслaми, кaк тoлькo сaмoлeт нaчaл гoтoвиться к взлeту, oпустились нeбoльшиe экрaнчики нa жидкиx кристaллax. Всe врeмя пoлeтa нa ниx дeржaлaсь кaртa с тoчным мeстoпoлoжeниeм лaйнeрa в дaннoe мгнoвeниe, a крoмe нee — свeдeния o скoрoсти, высoтe, тeмпeрaтурe, врeмeни, oстaющeмся дo цeли. Инoгдa инфoрмaциoнныe сooбщeния прeрывaлись кoрoткими фильмaми. Крoмe тoгo, кaждoe крeслo в этoм сaмoлeтe oснaщeнo тeлeфoнoм. Мoжнo пoзвoнить чeрeз товарищ в любую тoчку Eврoпы (прaвдa, зa дoвoльнo высoкую цeну). В будущeм звoнить мoжнo будeт пo всeй плaнeтe, a eщe — выxoдить в Интeрнeт. Тo eсть лeтящий гдe-тo в нeбe сaмoлeт стaнeт звeнoм всeмирнoй кoммуникaциoннoй всeлeннoй.

В Швeйцaрии я ужe бывaл нeoднoкрaтнo, oднaкo в кaнтoн Грaубюндeн нe пoпaдaл. A мeстo этo, нaxoдящeeся нa югo-вoстoкe стрaны, сoвeршeннo удивитeльнoe. «Graubunden», «Les Grisons», «Grigioni» сиречь, нa чeтвeртoм, мaлo кoму извeстнoм oфициaльнoм языкe Швeйцaрии, рeтo-рoмaнш, «Grischuna» — крaй высoкoгoрныx дoлин, снeжныx пикoв, лeдникoв, чистeйшиx oзeр, ручьeв и быстрыx рeк. Имeннo здeсь нaxoдятся истoки трex вeликиx рeк Eврoпы — Рeйнa, Дунaя и Пo, впaдaющиx в три мoря — Сeвeрнoe, Чeрнoe и Aдриaтичeскoe. Тaк чтo Грaубюндeн пo прaву нaзывaют «крышeй Eврoпы». Нa всex чeтырex языкax нaзвaниe знaчит «сeрый», пoчeму — нeпoнятнo. Здeсь сaмoe бoльшoe кoличeствo сoлнeчныx днeй в гoду, нeбo нeвeрoятнo синee, снeг слeпит бeлизнoй, aльпийскиe лугa пeстрят рaзнoцвeтьeм, a вoдa в oзeрax пoрaжaeт свoeй гoлубизнoй. Признaться, рaньшe я пoдoзрeвaл, чтo фoтoгрaфы, дeлaющиe снимки исполнение) рeклaмныx плaкaтoв, пoльзуются кaкими-тo oсoбeнными фильтрaми и xитрoй рeтушью. Нo нeт. Всe тaк, кaк нa фoтoгрaфияx, дaжe лучшe. Нa вoпрoс, зaдaнный мнoю oднoму изо мeстныx житeлeй, пoчeму жe oни называют неординарный сверкающий край серым, я услышал ироничный опровержение: «знаете ли, когда у нас редко идет дождь, то становится мало-мальски серенько…». Следует принять к сведению, что в Санкт-Морице, символом которого законно является золотое солнце, 322 солнечных дня в году.

Удивительные природные консигнация и красота края сделали Граубюнден туристским раем. Я бы поворачивайся назвал его туристским Тибетом. И иначе) будет то в буддийском Тибете, как в натуре, проживают живые Будды, в таком случае на этой туристской Крыше Таблица обитают живые Будды индустрии отдыха. Об одном изо них дальше.

Комфорт и ординар сервиса в Граубюндене полностью соответствует поразительной природе. Имеются учение на все вкусы — каждый спорт, летний и зимний, врачевание водами и климатотерапия (а также, известно, здесь множество медицинских клиник разных специализаций), пешие и конные прогулки, игорный дом и пиано-бары — ну и, извес, возможность просто предаваться ничегонеделанию.

Индустрия (путешествий в Граубюндене начал развиваться бурными темпами в середине прошлого столетия. Его пионерами стали англичане, страстные любители путешествий. Кто-то Иохан-нес Бадрутт, островитянин Санкт-Морица, хозяин раз такое дело еще небольшой гостиницы «Кульм», предложил в 1864 году приехавшим собираться с силами англичанам остаться на зиму. Возлюбленный гарантировал, что если им отнюдь не понравится, он оплатит обратную отойди. Британцы рискнули — и Бадрутту безвыгодный пришлось раскошеливаться. Напротив, его постояльцы получай следующий сезон привезли своих знакомых. Сие было рождением зимнего туризма в Швейцарии и, под лад, зимних видов спорта.

Попасть в Граубюнден только и остается разными путями — через Цюрих, со стороны Австрии не то — не то Италии. Мы добирались изо Цюриха. Сперва приезжаешь в Кур (Chur), чудный маленький городок с древней церковью, чистенькими узенькими улочками, стлащийся в предгорьях хребта Энгадин. В будущем — пересаживаешься на поезд компании Rhaetische Bahn, «Ретскую железную посторонись». Называется она так вот , что в древности эта ответвление называлась Рецией. Сверхкомфортабельные поезда «Ретской дороги» соединяют города кантона, и для них можно добраться равным образом до севера Италии.

Иным часом сидишь в вагоне-ресторане, вкушаешь прекрасную еду, запивая ее превосходным местным вином, а после промытым до полной прозрачности окном открываются захватывающие лар виды — то чувствуешь, в чем дело? в самом деле оказался возьми крыше Европы. Пропасти, пересеченные виадуками, сменяются широкими долинами. Товарняк карабкается на перевал высотою в большей мере 2000 метров, уходит в выработка, делает петли, похожие в серпантины детской железной дороги… Следовать окном отражают небо голубые озера, высятся опушенные снегом мощные ели, мелькают деревеньки с церковными шпилями, сверху склонах виднеются деревяные дача. Смотришь на все сие и думаешь: а правда ли сие? Не показывают ли ми кино про Швейцарию, изготовленное близ помощи мудреных спецэффектов? Особенно такое наитие сильно, когда едешь в хозяйственно сохраненном историческом поезде: три вагончика, паровичок, в вагонах деревянные панели с росписями, кресла, обитые красным бархатом, начищенные латунные ручки. Думаешь о книжка, что, Боже мой, как ни говорите в этом поезде, построенном в 1928 году, ездили Чарли Чаплин и сэр Винстон Черчилль, Володяка Набоков и Грета Гарбо. Пять чувств: вкус реальности вдруг начинает откладывать. Но нет, все да, и поезд, и красота за окном, инда пожилой господин с альпийской тростью, отсиживающий напротив и курящий благовонную «гавану».

Подлинно и то, что ты находишься в 1997 году и путешест-вуешь возле помощи так называемого Swiss Pass — проездного документа, дающего основание на протяжении определенного времени в мутной воде рыбу ловить всеми видами общественного отрешенность-порта в Швейцарии, по своему усмотрению разбирать расписание и маршруты.

«Ретская железная тропа» доставила нас в Санкт-Мориц. Называется текущий город в честь Св. Маврикия, предводителя римского легиона, посланного семо для усмирения диких горных племен. Под битвой было положено доставить жертву языческим богам. Маврикий, суще христианином, отказался, за который был подвергнут мученической смерти. Его солдаты, видимо, устыдились содеянного и стали поднимать учение Христа в собственной среде и в ряду окрестных дикарей. Это первопрестольный курорт кантона Граубюнден и, по силам, одно из старейших мест нате планете, где люди начали иметь оздоровляющими дарами минеральных вод: выкопка показали, что здесь кроме около трех тысяч парение назад существовало нечто на манер «курзала».

Медицинские качества вод Санкт-Морица исследовал и восхвалял в XVI веке славный врач и прорицатель Парацельс, с открытыми глазами посетивший эти места. Как-никак вплоть до начала XVIII века местные народ противились тому, чтобы библиография были оборудованы надлежащим образом, а основа жизни продавалась. Они боялись духов вод, которым могли бы неважный (=маловажный) понравиться чужаки. Тот но Парацельс, восхваляя качества воды с Санкт-Морица, предостерегал беременных женщин ото чрезмерного пользования ими, неведомо зачем как, по его мнению, сие могло бы привести к выкидышу. С статья (особь стороны, существовало мнение, почему эта вода, наоборот, хорошо способствует плодовитости. Поэтому семо съезжались и беременные дамы, желавшие отфутболить от нежелательного не-приятного положения, и супружеские туман, мечтавшие о детях. Как бы ведь ни было, вода с Санкт-Морица по праву ходят слухи живительной и помогает при многих болезнях.

Выходит, первоначально Санкт-Мориц был курортом с минеральными водами. Однако постепенно сюда начали заезжать и больные туберкулезом, и малокровием, а и любители горных прогулок. А следом гениального трюка, придуманного Йоханном Бадруттом, городец стал центром зимнего туризма. Некто начал бурно развиваться и равняться. Ant. ломаться. На берегах его озера, лежащего возьми высоте 1856 метров, начали подрастать роскошные отели. Самый знаменитость из них, «Палас», впредь до сих пор принадлежит семье Бадрутт. Санкт-Мориц и его окрестности — Селерина, Сувретта, Сильваплана — стали излюбленным местом отдыха богачей и знаменитостей. После этого отдыхали коронованные особы, так, король Швеции Густав-Благородный волк и Ага-хан. Томас Манн и Геруша Гессе, Чарли Чаплин и Дуглас Фербенкс, Глория Свенсон и Альфредка Хичкок, Ницше и Карузо, Каллас, лорд и госпожа Детердинг и Эва Перон… Прейскурант можно продолжать почти после бесконечности.

Не оставил своим вниманием Санкт-Мориц и В. И. Друг детей. Я всегда подозревал, что рассказы о томище, как он бедствовал в эмиграции, которыми нас кормили в школе, неважный (=маловажный) совсем соответствовали действительности. Я убедился в этом, другой раз обнаружил в книге о Санкт-Морице уравнение, оставленную Ильичем в книге исполнение) почетных гостей гостиницы «Управляющий людьми» в Пунтрачинья, месте не не в меру дешевом, особенно для бедного политэмигранта. К сожалению, мысль Ленина цитировался почему-в таком случае на языке романш, и я привожу его в нем же: «Il muond gnaro ad esser, ma el gnaro ad esser otramaing». Мои скромные лингвистические паренка позволяют предположить, что вероятно это что-то небось «в мире везде хорошо, только здесь хорошо по-другому».

Поселок до сих пор остается излюбленным местом сборищ модных бизнесменов, знаменитых актеров и прочей блестящей публики. Ровно по его улочкам шелестят «Роллс-Ройсы», «Бентли», черные «Феррари» и сверхдорогие внедорожники; в витринах магазинов (а в Санкт-Морице, насчитывающем сбоку 5000 местных душ и раза в банан больше приезжих, имеются магазины всех супердорогих фирм, отнюдь не надо ездить в Лондон, (столица и Милан) сверкают драгоценности и манят последние преимущества самых именитых дизайнеров; галереи набиты изделиями «Фаберже» и произведениями Пикассо. В сочельник нашего приезда происходил распродажа с молотка драгоценностей ChristieХs. А в день отъезда надобно был начаться аукцион SothebyХs вдоль поводу русских икон. Предлагаемые нате продажу предметы мне посчастливилось посмотреть только сквозь запертую стеклянную дверца: вполне качественные вещи XVII-XVIII веков в хороших окладах. Малограмотный мое дело интересоваться, ни дать ни взять они попали в Швейцарию.

В городе унич всего одна закусочная — и та беспредельно дорогая. На замерзшем озере я обнаружил торговая палатка — в точности как у нас в Москве, один на нем написано Champagne Louis Roederer. На руку, об озере: после ланча некто становится любимым местом ради променада курортников, не катающихся получи и распишись лыжах и не занимающихся другими видами спорта.

Походив согласно нему час, я повидал публику самого разного свойства. На этом месте было с десяток пожилых нью-йоркских евреев в черных кашемировых плащ и черных кипах, о чем-ведь оживленно беседовавших — не на другой манер как об алмазной торговле иль об уворованных нацистами еврейских деньгах, обнаруженных в швейцарских банках. Тогда были дамы бальзаковского возраста, загорелые дочерна, в невероятных норковых шубах и moon-boots с сверкающей золотой пласт-народ, расшитых стеклярусом. (Вообще у богатых близкие причуды. В Санкт-Морице я видел даму в джинсовом костюме, отороченном соболем.) Были в этом месте, естественно, японцы и пузатые итальянские мафиозо или торговцы антиквариатом с золотыми цепями сверху шеях. А также индийский рао в кремовых шелковых панталонах, выглядывающих изо-под каракулевого пальто, изысканные гомосексуальные туман из Лондона и строгого вида девушки с хороших французских семей. Были и какие-ведь личности вполне потертого вида — хотя явно тоже не простые. Русских, ещё меня, пока не было. Чтобы, по слухам, в «Паласе» в «президентских покоях» живет какой-нибудь-то наш компатриот. И хана поглядывали друг на друга, пытаясь схватить, кто есть кто.

Однако, конечно, Санкт-Мориц — сие не только великосветская собрание. Это поразительно красивое город — и сам городок с его узкими улицами, древней наклонной, почитай (что) как Пизанская башня, колокольней, пышной курортной архитектурой и уютными ресторанами, и его окрестности. Высокие снежные много и цепь озер… Тут. Ant. там часто происходят важные культурные действие — концерты и музыкальные фестивали. Любители могут предпринимать пешими прогулками, собиранием грибов в горных лесах иль рыбалкой на озерах (около условии соблюдения швейцарских правил жизни). Не возбраняется обозревать археологические находки времен Галльштадстской культуры, друидские камни, верстовые столбы, установленные Юлием Цезарем, и древние церквушки.

Да, пожалуй, самое главное — сие то, что Санкт-Мориц является одним изо важнейших и старейших спортивных центров. Тут. Ant. там прошли две зимние Олимпиады — в 1928 и в 1948 годах. К тому же в прошлом веке начал делать успехи лыжный спорт — как холмистый, так и равнинный. Склоны близстоящих гор идеальны ради горнолыжного спорта, а замерзающие озера и долинные пространства — в целях беговых лыж. Сейчас в этом месте создана великолепная инфраструктура со множеством подъемников разных типов и фуникулеров, с трассами, великолепными сиречь для начинающих, так и с целью мастеров. Самые высокие отметки к горнолыжников — Пик Корвач (3451 метров) и Диаволецца (2978), а имеется и множество других пунктов. Приспособления и сервис, как все в Швейцарии, превосходные.

Санкт-Мориц славится и в качестве кого родина многих других видов зимнего спорта. Вот то-то и оно здесь начал развиваться спуск — и первыми энтузиастами этого сильнее чем опасного занятия были еще раз же титулованные и знаменитые особы. Прототипом бобслея оказался исконный горный спорт, известный подо названием «Скелетон» — обрабатывание на маленьких санках, нате которые спортсмен ложился для живот. Представьте себе, вона должно быть человеку, несущемуся в таком положении майна. Ant. вверх по длинной и крутой трассе — а соэ может достигать 150 км/время! Имена первых героев скелетона и соответственно сей день чтятся, ровно имена великих, почти по образу имя Вильгельма Телля, а участие в скелетонном клубе «Креста» популярно только для «очень-бог важных персон». Кроме того, в день излюбленных санкт-морицских спортивных занятий входят конное поло получи и распишись льду, скачки по льду а, собачьи бега, летание держи парапланах и дельтапланах с посадкой для озеро, а также «curling» — обрабатывание плоских округлых камней по мнению льду при помощи швабр. Без- забудем, естественно, вполне обычные перспективы спорта — фигурное катание и карьер на коньках. Для поменьше подготовленных физически лиц как не быть возможность кататься на санках в области прекрасно подготовленным трассам, проходящим вдоль чудесным горным лесам.

А в летнее время — тоже все что приятно. Например, теннис, конные прогулки, скалолазание, гольф, виндсерфинг возьми озере…

Санкт-Мориц помещение не только для до невозможности богатых людей. Кроме гостиниц «Палас», «Кульм», «Карлтон» и «Сувретта» в этом месте имеются заведения с более умеренными ценами. А равно как апартаменты с кухней, которые позволительно снять за 30-40 швейцарских франков в вторник. Есть и огромный супермаркет, идеже вы можете затариться пищей. Же все же надо глядеть, что цены в нем процентов сверху 50 выше среднеевропейских.

В целом но это удивительное место окончатель оправдывает рекламный слоган, расположенный на всех буклетах, афишах и листовках, посвященных Санкт-Морицу: «Sankt-Moritz, Top of the World». По сей день зависит от того, по какой причине вы думаете о «Верхушке Таблица». Это может быть привязчивый снобизм нувориша — и не дай Князь мира, если новорусские неандертальцы прослышат для это место. Можно наглядеться не мог чудесами природы верхних Энгадин, сего дивного горного хребта, с которого стекают воды великих европейских рек. Годится. Ant. нельзя и желательно заниматься спортом.

А ноне о Давосе. Его знают до настоящего времени, в отличие от Санкт-Морица. Его хвалебный слоган — «Там, идеже встречаются люди». Заметьте, безграмотный просто встречаются, а ЛЮДИ. Надобно(ть) отдать должное авторам этой идеи. В Давосе встречается и Арафат с Рабином, и Черномырдин с Гором, и Духов всякой плоти) знает еще кто с кем. Философия Давоса — это что безвыездно ЛЮДИ и все равны (понятно, иногда некоторые равнее других).

В (видах обитателей Санкт-Морица Давос чрезвычайно «популярное» место. Здесь последняя спица в колеснице не озирается по сторонам в надежде заметить знаменитость, поскольку сюда приезжают пробыть время с толком — принять забота в конгрессе или конференции (которых в Давосе происходит больше трех сотен в год), покататься нате лыжах или полечиться в одной с местных клиник. Кроме во всех отношениях известного Мирового давосского форума, множество. Ant. меньшинство конгрессов имеют медицинский образ. Давоссцы с гордостью рассказывают насчет недавний международный конгресс по части медицине переломов. Как в кои веки в нужный момент очень находчиво для организаторов какой-так лыжник переломал себе совершенно члены. Его доставили в Встреча-центр, где была оборудована операционная, чинил его жем в мире специалист по переломам, бизнес транслировалась в реальном времени в гигантский видеоэкран.

Пациенту, тем не менее, тоже повезло: лечение оказалось бесплатным. Вместе же представители давосского туристического бизнеса многоразлично настаивают на том, фигли город уже не является довольно-таки медицинским курортом и что, тем побольше, его имидж как места выздоровления река умирания для чахоточных вдосталь не соответствует истине. И сие правда. Возможности для спорта в этом месте просто удивительные. Здесь немалый крытый каток и самый махина в Европе каток под открытым небом. После этого очень протяженные лыжни угоду кому) любителей равнинного катания, проходящие после чудным местам: вдоль озера, точно по величественному еловому лесу, в соответствии с прилегающим узким долинам. А уже про возможности для горного катания нетрудно говорить не приходится.

Давосские трассы, подъемники и весь сопутствующая инфраструктура представляют внешне что-то идеально близкое к совершенству. Место лежит на высоте 1560 метров. Обе стороны долины на зависть приспособлены для катания. Максимальные высоты станций — 2663 метра (Вайсфлуйох) получай правой стороне долины и 2980 (Пиша) — получи левой. Причем по обеим трассам годится. Ant. нельзя скатиться практически до города. Вдобавок этого, имеется еще с лишком десятка других трасс, и превалирующая из них связаны посередине собою сетью подъемников. И полоз разумеется, повсюду — от самых высотных перед более низких пунктов имеются спасательные станции, доходы коммуникации и уютные ресторанчики. На этом месте можно заниматься скоростным спуском, фристайлом, сноубордингом. Одно слово, всем. Можно и рискнуть спуститься за исключением трассы. Но это безвыгодный очень приветствуется: несмотря держи все технические ухищрения, риск лавин остается.

А вид, открывающийся с высоты, хоть (бы), с Вайс-флуйох, поразит чье нравиться вооображение. Куда-то километров-далеко уходят горные узы, солнце бросает на сало тени то лазурные, так сливающиеся с перламутровой дымкой неба. Около ногами вдруг зависает храбрец, кувыркаются на ветру иссиня-черные горные вороны, а всеми фибрами души внизу виднеется городок с его крошечными домиками, микроскопическими автомобилями и приближенно неразличимыми людьми.

Мои спортивные обучение в Давосе ограничились спуском нате санках по двухкилометровой трассе, петляющей ровно по горному лесу, мимо полянок, уж покрывающихся весенней травой, мимо незамерзающих ручьев. Чувствование на редкость приятное: едешь себя, иногда на повороте заносит, тормозишь, а затем — участок дороги, где годится. Ant. нельзя просто озираться по сторонам, глядеть, как упадет на фирн еловая шишка или промелькнет по мнению ветке сияющая шерсткой получай солнце белка. Потом, хотя, пришлось с километр тащить бери себе тяжелые санки до самого нижней точки трассы — внизу сало уже сошел.

Сам но Давос, делящийся на Давос-деревню и Давос-жилище, в отличие от Санкт-Морица, производит до крайности скромное впечатление. Это как то, что называется «скромным очарованием буржуазии». После этого нет шикарных магазинов и галерей — тутти больше спортивные товары йес аптеки.

Здесь никто малограмотный хочет привлекать к себе любопытство. Известно, что принц Чарльз постоянно приезжает в Давос кататься для лыжах, но его визиты проходят незамеченными. Умереть и не встать время Форума в городе, просто, вводятся повышенные меры безопасности, всё-таки (во всяком случае, круглым счетом уверяют местные жители) долгоденствие Давоса кардинальным образом безвыгодный меняется. В городе есть немножечко помпезных зданий — к примеру, самый в одеждах далеко не брачных из отелей, «Бельведер», и другая пансион, «Зеехоф». В целом же структура Давоса сперва производит чувство, будто попал в средней грабки немецкое предместье. Потом начинаешь прикладывать (ум), что все не этак просто. Строители Давоса прогрессивно стараются сделать так, для того чтоб вы обращали большее уход на природу вокруг и сверху людей, чем на здания. Инда Конгресс-центр, одно с самых знаменитых зданий сверху планете, представляет собою оченно скромное сооружение, которое далеко не сразу и заметишь. Так а обстоит и с гостиницей «Бергхоф», бывшим санаторием и прототипом «Волшебной третий полюс» Томаса Манна (великий очеркист несколько раз жил в этом отеле). Ромаша «Волшебная гора» — одна с любимых моих книг, и, естест-венно, ми хотелось посмотреть на пример того места, где провели долгие и странные годы Дойч Касторп, мадам Шоша и мингеер Пепперкорн.

Я мало-: неграмотный был разочарован. Я просто опять-таки раз убедился, что «взаимоотношения между искусством и действительностью» ни вот столько не так просты, словно представлял это себе статья (особь писатель, Чернышевский. Небольшое и скромное прачечная превратилось у Манна в огромную, отражающуюся в себя действительность, наполненную бесконечным богатством человеческих отношений. А афористический спуск к главной улице Давоса, Нижнему Променаду, -навсего)-то метров в сто длиною — в размах размером в жизнь, разделяющее обитателей «Волшебной третий полюс» и жителей Давос-деревни. Подле этом, находясь в Давосе, чувствуешь, ровно, несмотря на кипящую и современную курортную положение, несмотря на пестроту спортивных нарядов и сугубую функциональность зданий, идеже-то в глубине, под этими очевидными покровами, скрыто ведь таинственное, что побудило Томаса Лишайник сделать местом действия своего шедевра как этот город.

У Давоса питаться странность: почти у всех его зданий плоские крыши. Обыденно в горной архитектуре наоборот: крыши делаются острыми, двускатными, дай тебе обильный снег не скапливался сверху них. Я пытался разгадать загадку, спросив люда пять местных. Ответ был чтобы меня непонятный. «Нет, сие не для соляриев. У нас, видите ли, мало-: неграмотный очень хорошо обстоит занятие с водой, поэтому мы копим крупа на крышах. А кроме того, с плоской крыши зазимье не может упасть кому-нибудь получи и распишись голову.» С этим аргументом я до сего часа могу согласиться, хотя столько тяжелые (для крыши) распоряжения предосторожности мне все а представляются излишними.

Но чисто насчет воды — я так и остался в недоумении. Давос находится неважный (=маловажный) в Сахаре, рядом озеро, дано множество источников, речек и ручьев. В самую пору, водопроводная вода здесь таково чистая, что ее безвыгодный брезгуют пить постояльцы дорогих гостиниц.

Нас поселили в гостиницу «Зеехоф», вероятно, вторую по престижу в Давосе. Вот всяком случае, здесь жили Черномырдин и Арафат, а в свой черед множество других посетителей Форума. Я никак не знаю, в каких номерах живут VIP; выше- был, как все в Давосе, близким к совершенству до функциональности, чистоте и простору. Единственное, чего удивило не только меня, хотя и других моих попутчиков, сие то, что звук телевизора и радиовещание транслировался в ванную комнату.

Мартен в «Зеехофе» — на самом деле превосходная, точь в точь и карта вин. Легчайшего судака с сливки из спаржи и белую телятину подина винным соусом я откушал с превеликим удовольствием. Давос отличается сызнова тем, что в округе сохранилось большое величина ферм (некоторые даже находятся почитай (что) в черте города). Фермеры поставляют в местные рестораны и гостиницы парное чал от коровок, вскормленных получай здешних альпийских лугах, и накипь чудесные молочные продукты.

В Давосе нам устроили поездку, граничившую еще даже не с кино, а с галлюцинацией. Усадили в вечернее время в высокие коляски с меховыми полостями, запряженные тройками, и повезли подина звон бубенчиков обедать гораздо-то в горный ресторан. Ехали часик, сиял в черном небе лунный (серп, светили звезды, раздавался серебряный звон, возница в народном костюме пощелкивал хлыстом и почему-то сообщал лошадкам бери непонятном местном немецком диалекте. С еловых веток яко тать в нощи слетали хлопья снега, уютно светились окна в домах держи склонах гор. Не хватало как светящихся волчьих глаз в темноте — сего Switzerland Tourism предусмотреть постоянно же не смог…

Привезли в старинное домик, где и находился этот фамильный горный ресторан. А там, чтобы сугреву, стаканчик мест-утнапиштим водки, настоянной на горных травах, а позднее — фондю. Кто не знает — сие не столько блюдо, коих) пор на редкость приятный тактика провести время. Фондю, сколько по-французски значит «плавленый», может непременничать из сыра или любого мяса. Нас угощали «Fondue chinoise», ведь есть китайским фондю. Благодаря тому оно так называлось, маловыгодный знаю, ничего особо азиатского в нем никак не было. Но очень со вкусом. На стол был водружен махина котел, стоявший на спиртовке, в нем бурлил бульончик из разнообразных пряных трав и специй. А нате блюдах — тоненько нарезанная сырая завтрак туриста, индюшачья печень, прозрачный говяжье карпаччио. При помощи специальных ложек получи и распишись длинных ручках эту стол надо погружать в бульон и мешкать несколько минут или секунд, в (течение того времени она не дойдет прежде кондиции. Понятно, что до мере дления застолья любовь бульона меняется, меняется и смак мяса.

В гостиницу нас, к сожалению, отвезли получи и распишись автобусе. Хотя, с другой стороны, противоположное путешествие на лошадях поуже могло быть перебором. А с чувством планы в Швейцарии хорошо.

Русские в Давосе еще не диво, хотя преобладают, естест-венно, немецкоязычные швейцарцы, немцы, итальянцы и американцы. Однако нескольких соотечественников я все а встретил. А также имел ему посчастливилось лицезреть в «Зеехофе» «Русскую выставку». К сожалению, опасения мои оправдались: сие оказались прилавки с матрешками, хохломскими самоварами и современным Палехом малограмотный лучшего качества. Все было гарнировано лаптями и балалайками. Торговали какие-так дамы из Питера. Держи вопрос, как идут ситуация, они честно признались, что-что не очень: швейцарцы и другие буржуи, мол, лишнюю копейку маловыгодный отдадут… Если бы я был буржуем — безлюдный (=малолюдный) совсем дебильным, желательно, — я бы равно как, пожалуй, в Давосе лишнюю копейку ради матрешку отдавать не стал.

А по отношению ко всему Давос менее космополитичное пространство, чем Санкт-Мориц. В награда от последнего, здесь никак не все говорят по-французски неужели по-итальянски, а некоторые обходятся одним немецким. Сие диктует рынок: большинство посетителей — немецкоязычные. Что-то около же обстоит дело и с телевидением в гостинице. Праздничный букет немецких компаний, сколько-нибудь американских, итальянских, одна японская и двум фрацузских. Но зато титанический спектр радиостанций разных стран. Следом вкусного обеда, совсем уж почувствовав себя швейцарским курортником, я послушал радиопостановку «Наподобие важно быть серьезным» Оскара Уайльда в области «BBC-Culture».

В начале я говорил о книга, что Швейцария — и Граубюнден в особенности — является туристским Тибетом, идеже обитают живые Будды отдыха. В этом случае Лхассой, по мнению моему мнению, надо помянуть Понтресину, местечко, лежащее в долине в высоте 1800 метров, в Верхних Энгадинах, невдалеке от Санкт-Морица. Словечко «Понтресина» я узнал от одной знакомой парижанки американского происхождения (хорошего) и покамест лучшего финансового положения. Возлюбленная сказала мне: «Если недуманно-)негаданно окажешься в les Grisons, не трать век на Давос и Санкт-Мориц. Трогай в Понтресину».

Я не совсем последовал ее совету, же в Понтресину все-таки попал. Вячеслав Богу и обстоятельствам. Это деревнюшка в 1715 душ, где в година отдыхают до 4000 муж (совета). Природа вокруг дивная, а даже не в ней сут — она столь же прекрасна, как бы и в других соседних местах. Нутро в каком-то просветленном спокойствии, царящем тут. Ant. там. В Понтресине 27 гостиниц и пансионов, в фолиант числе такие прославленные, на правах «Вальтер» (В. И. Ленин и этот пансион не оставил без внимания). Тем не менее жемчужина Понтресины, ее валгалла Потала — «Гранд Пансионат Кроненхоф». Его строительство началось в 1850 году, сие великолепное дворцовое здание, расположенное получи краю долины, с собственным парком, гольфом и прочими удовольствиями. А далай-гуанако «Кроненхофа» — его хозяин, Йорг Томмен.

Мне неважный (=маловажный) посчастливилось жить в этом отеле, автор только выпили шампанского в его гостиной. Да я все же прошелся по части его коридорам и столовым, прошел спустя кухню, увидел винный подполье и полюбовался на зимний горнорабочий пейзаж, расстилающийся за его окнами. Идеже мы вошли в «Кроненхоф», который-то из членов нашей группы сказал: «На этом месте странно пахнет». Бедный, возлюбленный привык к стерильному запаху американских гостиниц несколько «Хилтона». В «Кроненхофе» пахнет налаженной поколениями размеренной и уверенной в себя жизнью — старой кожей и навощенным паркетом, дорогими сигарами и редкими парфюмами, живыми цветами и приготовляемой пищей. С головы, чуть разбирающийся в антиквариате, моментально поймет, что вот таковой комод — настоящий «Людовик XV», а отнюдь не современная реплика, и ковер получай полу — истинный персидский, а маловыгодный сделан в прошлом году в Турции.

Возле этом «Кроненхоф» — безлюдный (=малолюдный) музей. Это живое простор для жизни. Йорг Томмен неизвестно зачем и сказал: «Там, в Санкт-Морице, тратят деньжонки. Ко мне приезжают проводить (молодость)». А когда я попытался узнать у него, который почетные гости его гостиницы, симпатия ответил, что «золотой книги» у них блистает своим отсутствием, поскольку все гости одинаково почетны. Однако все же кивнул получай сидящего за соседним столиком господина: «Сие сэр Норберт Фостер» (Вотан из самых выдающихся современных архитекторов). В некоторых случаях я заикнулся о том, что слышал, (как) будто Дэвид Боуи часто останавливается в «Кроненхофе», г-н Томмен подтвердил сие, но по выражению его лица я понял, как Боуи для него жилец, как все прочие. Почто уж сказать, если Иегуди Менухин приставки не- считал для себя зазорным сиять здесь за обедом…

Пред прощанием я сказал ему, точно мне очень понравился звук паркета в коридорах. Тут у Томмена загорелся лицемерный огонек в глазах: «Знаете, у нас стремглав будет заседание, и мы будем надумать, стоит ли менять полы. Только я сделаю все, чтобы сего не случилось». Я тоже, по крайности вряд ли попаду заново в «Кроненхоф», очень надеюсь, по какой причине паркет в нем будет возобновлять скрипеть тем же славным образом.

А уже одна приятность «Кроненхофа» заключалась в томик, что хотя в этом отеле русских (сих не бывало (во всяком случае, вслед за последние десятилетия), секретарша Томмена блистательно говорит по-русски…

Получается, из Граубюндена, из Гришуна, выражаясь в области-рето-романски, я вернулся в Москву. Отнюдь не знаю, верно ли я догадался о смысле цитаты изо Ленина, но в этом случае я с ним быть так. В Москве тоже хорошо, однако там, в Швейцарии, хорошо по части-другому.