Туризм и отдых

Спрoситe туристa, пoзнaвшeгo трexднeвнoe счaстьe встрeчи с Пaрижeм, неужто умудрeннoгo oпытoм эмигрaнтa — чтo eму бoльшe всeгo зaпoмнилoсь в этoм дивнoм гoрoдe. Едва ли ли в пeрeчислeнии дoстoпримeчaтeльнoстeй ваш брат услышитe нaзвaниe Булoнскoгo лeсa.

O врeдe путeвoдитeлeй

«Тeрритoрия лeсa сoстaвляeт 1.834 гa», — прoчитaлa я в путeвoдитeлe и рeшилa: «Я чтo-тo путaю с пeрeвoдoм, этo, нaвeрнoe, гoд oснoвaния». Прoвeрилa, и oкaзaлoсь тoчнo, 1.834 гeктaрa, нo нe прoстo лeсa, a скaзoчнoй нeбывaлoй стрaны сo свoими зaмкaми и крeпoстными стeнaми, oзeрaми, ручьями, с мaлeнькими вoдoпaдaми, xoлмaми и oпушкaми.

Мaлeнькoe гoрдoe гoсудaрствo, врoдe Сaн-Мaринo. Бeсeдки и пaвильoны. Зимний сaд с oрaнжeрeeй. Нa югe — иппoдрoм и уxoдящиe в чaщу трoпинки на прoгулoк нa лoшaдяx. Пaрк, рaзбитый спeциaльнo для того дeтeй. Клумбы с рoзaми. Гoрoдoк aттрaкциoнoв. И пo всeму этoму скaзoчнoму прoстрaнству бeгaeт пaрoвoзик с сeмeйкoй вaгoнчикoв чтобы дeтeй. Пoлучaлoсь, чтo в Булoнскoм лeсу мoжнo рoдиться (тутовник eсть свoй гoспитaль), век вековать (имeются гoстиницa и кeмпинги), нахватываться (oткрыты шкoлa и дeтский интeрнaт). Рaзвлeкaться равно как можно, не выходя с леса — по всей территории разбросаны рестораны, спортивные площадки и теннисные корты. Опять же есть «тир по голубям» — безграмотный указано, по живым иль нарисованным. Для любителей искусства — двое музея.

В исторической справке путеводителя встречались громкие имена как видно Марии-Антуанетты или Людовиков всех порядковых номеров, которые как-то постоянно в лесу предпринимали. Французские короли благоустраивали его с заботливостью московских дачников. До их приказам тут до сих пор время то строили, так ломали, то насаждали, ведь выкорчевывали. Объявляли открытие сооружение для широкой публики и сразу оглашали приказ о строгом наказании из-за нарушения общественного порядка. Большое лиман по царственному хотению было перенесено в другое губерния, потому что лежало якобы раз на пути строящегося променада. По какой причине значит «перенесено»? По королевскому велению врождённый водоем был осушен, поэтому в другом месте был вырыт и наполнен вплавь искусственный водоем такой но формы. Каменные горы в паре десятков километров ото леса были срыты и перенесены семо. Такая она была, абсолютная абсолютизм, двигала горами и морями. Из чего явствует, не только у нас реки взад поворачивали.

У леса свои легенды. Проводник рассказывает о драме, случившейся в XIV веке. Государь Филипп Красивый был большим любителем романсов и вызвал к себя из провинции лучшего трубадура Арнольда Кателана. Певец вез с собой ларец с подарками. Затем чтоб оградить его от нападения разбойников, магнат выслал капитана своей гвардии. Филипий особенно подчеркнул ответственность миссии капитана, отчего что тот будет быть в карауле нечто ценное. Но командир сделал свои выводы с приказа и вместо того, дай тебе защищать бедного трубадура, убил его, полагая, а ларец содержит золото. К сожалению, там были только любимые королевские ароматы. Злодеяние осталось бы без- раскрытым, если бы ротмистр не решил воспользоваться добычей. Порфироносец немедленно узнал запах. Держи следствии капитан сознался в убийстве и был сожжен вживе. В назидание и память об этом злодеянии в Булонском лесу был воздвигнут обелиск — каменная пирамида. Видимо, т. е. символ иерархии и порядка, какой-либо никому не позволено разваливать…

«Куда поедем?» — спросил меня информированный Франсуа, когда мы один раз отправились на прогулку. «В Булонский целик», — сказала я. Мы поехали. Было корень вечера — около пяти часов. Голубые холодноватые полусвет придавали вечеру таинственный валер. Мы смотрели на (столица сквозь холодное стекло сих сумерек, как дети после бутылочное стекло. Бог знает подобно как я надеялась увидеть там, в этом лесу.

Да мы с тобой объехали лес. С одной стороны в него врезались рестораны и старинные здания. Они были красивыми, хотя обычными для архитектурного ансамбля Парижа. По-под дороги со стороны сооружение по обочинам стояли аппаратура и валялся мусор — пустые жестянки изо-под пива и газеты. Прогуливалась слушатели. Киоскеры расхваливали свой изделие. К фонтанчику питьевой воды тянулась хронология с пустыми пластмассовыми бутылками. С ресторана неслась арабская кантри и пахло восточными специями. Сие был обычный парк, в какие-нибудь полгода «fabrique en France». Велосипедисты шуршали мимо, с плейерами в ушах. Скакали собаки всех мастей. Бегали любители спортивных фигур. Таинственности далеко не было ни в чем. Аж прогулка в чащу не дала ничто интересного. Жизнь в лесу кипела, точно в муравейнике. Видимо, поэтому кайфовый время прогулки мы безвыгодный встретили ни одного лесного животного. И припасенные в (видах белок орехи съели самочки. С большим огорчением.

Не читайте путеводителей.

В голубые дали

Что-то в разговоре с подругой Милой я вспомнила бальзаковский Ромася «Блеск и нищета куртизанок», в частности судьбу куртизанки Н. Симпатия была вынуждена прятаться с преследований и могла прогуливаться не более чем тайно, в сумерках, в Булонском лесу. Потом ее белый хрупкий контуры увидел граф и влюбился до смерти, долго искал, сулил неслыханные чистоган тому, кто поможет заметить таинственную возлюбленную…

Я плохо помнила интрига и забыла имена. Собственно, я и никак не читала романа. Но французское голубой экран еще в застойное время за программе культурного обмена прислало нам многосерийную экранизацию, затем чтобы познакомить широкого российского зрителя с бальзаковским наследием и французской культурной жизнью. Перлюстрация пропустила фильм беспрепятственно, потому, видимо, по мнению идеологов застоя, мультфильм полностью разоблачал загнивающий печали и плача) аристократии и бедность этой культуры. Герои маялись ото придуманных страстей и патологических желаний и реализовали их извращенчески. Отклик и реакция у советского народа, казалось бы, должны были бытовать однозначны. Но помнится, все страна с замиранием сердца смотрела, равно как после прогулки по Булонскому лесу дворянин бредил дивным белым образом. Мила была потрясена рассказом. Возлюбленная начала меня умолять развлечься по тому же маршруту. Идеже нашел один, там найдет и супротивный.

«Учти, роман окончился без памяти плохо», — подчеркнула я, — «Ифигения покончила жизнь самоубийством. Паче вдохновляйся другими поэтическими источниками». Аминь уговоры были тщетны, Мила грезила Булонью.

Автор в ответе за тех, кому подали безумные идеи. Следственно, проклиная свою нездоровую тягу к цитатам, я отправилась с подругой в Булонский пуща. Мила полностью подготовилась к прогулке — надела белое убор. Я чувствовала себя старозаветной маменькой с дочерью-невестой для выданье. Мы прохаживались согласно краю прудов, в которых плавали утки, и хана это было очень может статься на пейзажи Измайловского парка. Нате лавочках и на траве сидели семьи, выехавшие в Булонский кибела «на природу». Бегали мальцы.

Мила нервно поглядывала объединение сторонам. Таинственной романтики, которая, за ее мнению, должна была подыгрывать роковой поворот ее судьбы, неважный (=маловажный) было и в помине. «Булонский зеленый (океан очень разный», — сказала симпатия вдруг. — «Аристократический, физкультурный, ресторанный, пикниковый, бродяжный, ребячливый, музейный. Смотря с какой стороны подъедешь. Пойдем в темный». И мы углубились в чащу.

Метров при помощи пятьсот, когда лес перестал казаться парк, впереди вдруг замаячили двум мужские фигуры. Мила напряглась и попыталась вестись как можно более естественной, аюшки? еще больше выдавало ее напряженка. Чем больше мы сближались, тем боле проявлялось в мужчинах что-в таком случае странное. Когда же наша сестра поравнялись с ними, стало по всем вероятиям, что перед нами двое представителя сексуальных меньшинств со всеми своими яркими признаками — в одежде, поведении и выражении лиц. Они шли, обнявшись, и пару изредка поцеловались, не обращая внимания сверху нас. От этого зрелища гипергедония у Милы упало, и мы отправились к родным пенатам. А по дороге нам встретился приятель, который, выслушав нашу историю, удивился: «Ваша милость не первый день в Париже и по сих пор не знаете, в чем дело? в чаще Булонского леса встречаются «голубые», а местные рестораны любит наведываться мафия?». Оказалось, сколько это общеизвестный факт, о котором гид умалчивал.

Возвращение к природе

Т. е.-то осенью у знакомых ми встретился восьмидесятилетний француз. Еле познакомившись со мной, симпатия захотел брать уроки русского языка. Возраста некто был самого преклонного, имеется возможность сказать, отходного в мир идентичный. И мне, откровенно говоря, его мотивы были непонятны. Размышляя по-над этим, я вспомнила исторический побасенка:

Вольтер был как-ведь в гостях у прусского короля Фридриха и в разговоре, приставки не- скрывая своей неприязни к немецкому, сказал, что-нибудь язык этот настолько груб и резок, по какой причине, видимо, Бог, изгоняя Адама и Еву изо рая, говорил именно объединение-немецки. Фридрих ответил, аюшки? в таком случае змей искушал Еву конечно по-французски.

Следуя этой лингвистической раскладке: в раю прошел слух по-немецки, в аду в соответствии с-французски, — можно было логически отчислить, что в чистилище общаются ровно по-русски. И старик, решила я, видимо, готовится к пребыванию в этой загробной области.

Да мы с тобой договорились о первом уроке. Спирт встретил меня, посадил в находя «рено». Замелькали парижские переулки, автор въехали в Булонский лес — в ту его благообразную пакет, где взоры услаждают искусственные водопадики. Старичина остановил машину и кивнул головой заранее:

— Я дарю вам это!

— Падун?! — удивилась я.

Старик ес рукой величественный жест, указывая получи все в округе.

— Весь окружение? — еще больше удивилась я и опять двадцать пять промахнулась. Со свойственной французу экономией спирт дарил мне только Булонский чащоба. В поэтическом смысле, разумеется, поелику что эта парижская достоинство принадлежит мэрии. А в фигуральном смысле друг был, наверно, уже тысячи единожды подарен. Это оптимальный метода произвести впечатление на даму. С толком и бесплатно.

Правда, у меня мелькнула идея, что старик все а может быть тайным обладателем сего места и теперь в припадке маразма на (самом) деле дарит мне его. Востребовать 1.834 гектара неопрятного лесопарка, нафаршированного собачками, спортсменами, устроителями пикников, сумасшедшими старухами, мафией, наркоманами, бродягами и педерастами — вдобавок за все это я должна была бы вносить огромный налог, как после владение частной собственностью…

Ни слуху, было бы большим несчастьем, коль (скоро) бы подарок оказался реальным.

Ответным жестом я подарила ему Марьину рощу, через российской щедрой души добавив вдобавок сибирскую тайгу. Старик присовокупил к своему дару (столица с ближайшими провинциями и Канарские острова. Я было преподнесла ему Полун`очный Кавказ и Сахалин, но впоследствии, чувствуя климатическую неравноценность обмена, прибавила до этого часа и Кубу. Мы бросались географическими названиями, словно дети фишками лото. Округ нас с деревьев сыпались золотые листья. И беспричинно я поняла, что такое угоду кому) него Булонский лес…

В древнем мире стимулом называли палку с острым концом, которым побуждали домашнее живот к движению. Для человека причина — это укол его честолюбию и желаниям. В Париже ради каждого человека есть кровный стимул — афиша, где элитно видеть свое имя, раскручивание товаров, которые хочется перекупить; магазины, роскошные фасады домов, витрины хороших ресторанов. В молодости и в зрелые годы все на свете это волнует. В старости но приманки молодости смешны. Ми стало ясно, что мои старик просто хочет вторично превратиться в мальчишку, поэтому его и хочется брать уроки.

Париж приучает к красоте, хотя скоро приедается, как медоточивый торт. Видимо, этим и объясняется устремление пожилых горожан к Булонскому лесу, к истинной красоте природы. К миру, несравнимо они скоро уйдут на веки вечные и растворятся без остатка.