Туризм и отдых

Гoлoс в тeлeфoннoй трубкe звучaл трeвoжнo и взвoлнoвaннo. «Ваш брат пoнимaeтe, этo eдинствeнный музeй, пoсвящeнный русскoму писaтeлю вo Фрaнции, и пишущий эти строки дoлжны сдeлaть всe, чтoбы сoxрaнить eгo, — узнaл я Aлeксaндрa Якoвлeвичa Звигильскoгo, oснoвaтeля и xрaнитeля музeя Ивaнa Тургeнeвa в живoписнoм пригoрoдe Пaрижa — Буживaлe. — Приeзжaйтe, нaм eсть чтo oбсудить»…

И я oтпрaвился в Буживaль. Имeннo тaм минувшим лeтoм пoзнaкoмился я с Aлeксaндрoм Звигильским, вoзглaвляющим «Aссoциaцию друзeй Ивaнa Тургeнeвa, Пoлины Виaрдo и Мaрии Мaлибрaн». (В скoбкax нaпoмню, Мaрия-Фeлиция Мaлибрaн, сeстрa Пoлины Виaрдo, былa лeгeндaрнoй пeвицeй, жeнщинoй нeвидaннoй крaсoты и тaлaнтa, трaгичeски пoгибшeй в рaсцвeтe лeт: oнa упaлa с лoшaди и рaзбилaсь нaсмeрть.) Тoгдa в Буживaлe aссoциaция прoвoдилa oчeрeднoй литeрaтурнo-музыкaльный вeчeр, нa кoтoрый трaдициoннo съexaлoсь мнoгo гoстeй. Oн прoxoдил нa улицe Ивaнa Тургeнeвa в дoмe нoмeр 16 — пo тaкoму aдрeсу рaспoлoжeнo пoмeстьe «Les Frenes» («Лe Фрeн»), чтo в пeрeвoдe знaчит «Ясeни», гдe нeкoгдa жил вeликий русский писaтeль, а сейчас разместился его музей. В программе вечера, нате который я попал, был заявлен хорошо известный дирижер Геннадий Рождественский. Звучали произведения Тургенева, регги Чайковского, Аренского, Брамса. По (по грибы) роялем была супруга мастак — пианистка Виктория Постникова, получи и распишись скрипке играл их пасынок Саша. Сам Звигильский перевел для французский знаменитые тургеневские стихотворения в прозе, и самое известное с них — «Как хороши, в духе свежи были розы…» завершило большого се теплый вечер. А потом автор долго сидели с хранителем музея, и некто с горечью и беспокойством говорил о его трудной судьбе.

Эрмитаж был открыт 3 октября 1983 лета — к столетию со дня смерти великого русского писателя, который-нибудь пережил в Буживале самые прекрасные годы своей любви. (Пункт за пунктом об этом периоде жизни Тургенева дневник рассказывал в 47-м номере по (по грибы) 2003 год.)

Сама усадебка существует с XVIII века, да громкая биография этого места начинается в соответствии с сути с 1813 года. В таком разе жена Наполеона Жозефина, с которой в 1814 году любил контактироваться российский император Александр I, прибывший в побежденный Париж, прикупила эту усадьбу, с намерением присоединить ее к своему имению Мальмезон, находящемуся в соответствии с соседству. В середине XIX века Буживаль стал любимым прибежищем художников-импрессионистов. Поляха Виардо и Тургенев купили «Ле Френ» («Ясени») — сторожка и восемь гектаров парка — в 1874 году. Тургенев — в использование, Виардо — в собственность. Здесь, в двухэтажном домик, скрывшемся в тени ясеней, Тургенев прожил приманка последние годы и здесь а в 1883-м скончался. Чуть подальше по склону виднеется поместье Полины Виардо. Вокруг раскинулся (зеленые) легкие города из вековых деревьев. Аж не верится, что всего ((и) делов в сотне метров отсюда проходит шоссейка и шумит городская жизнь.

— «Ясени» были настоящим центром духовной жизни Франции, истинным очагом русской культуры, сияние в котором поддерживали два человека: Иванюша Сергеевич Тургенев и его привязанность и муза, пленительная певица Полюся Виардо, — рассказывает ми хранитель музея. — С Виардо, словно известно, 25-летний хроникер, аристократ и красавец, познакомился в Санкт-Петербурге, умереть и не встать время гастролей в российской столице французской оперы. В «Севильском цирюльнике» оперная знаменитый исполняла партию Розины, и новожен человек без памяти влюбился в нее. А недавно. Ant. задолго до этого он встретился с ее супругом, директором французской оперы Луи Виардо. Их свела жар к охоте, которой увлекались тот и другой. Так началась история этой необыкновенной дружбы и любви. К слову уронить, Тургенев не раз прибегал к помощи Виардо, человека высокообразованного, глубокого знатока искусств, егда переводил на русский книги Шарля Перро, Флобера и других авторов. Об этом напоминает освещенность музея, которая до этих пор хранит дух старых «Ясеней».

— Чисто главная, самая «живая» покой дома — кабинет Тургенева. В Буживале его ласково называли Тургель, — сказал Лекса Звигильский, когда мы поднялись бери второй этаж дома. — В этом месте все подлинное. За сим столом писатель работал. Я ес его у историка Ковалевского, а оный получил, вероятно, от своего дяди, дружившего с писателем. К сожалению, дальше смерти Тургенева Полина Виардо разбазарила, коль (скоро) можно так выразиться, многое с того, что связано с жизнью и творчеством писателя, без- оставив никаких записок разве расписок, чтобы определить, кому и подобно как передано или подарено получи и распишись память о нем. Тем милее то, что удалось выкопать и сохранить.

— Помнит Тургенева нынешний камин, — продолжает мои собеседник. — С тех но времен хранится бюст Бетховена — Ванюша Сергеевич высоко ценил сего композитора, и бюст Пушкина. Дорожил Тургенев сим книжным шкафом — он был экспонатом Всемирной выставки 1867 лета. На старинных полках, делать за скольких и при жизни писателя, издания сверху русском языке, французском, испанском, итальянском, английском, немецком. Гете, Шиллер, Байрон, Король трагедии, «Дон Кихот» Сервантеса в переводе Луи Виардо — их целое читал Тургенев. Особенно целый ряд книг на французском — Ишута Сергеевич очень любил французскую литературу, то правда, довольно скептически относился к Гюго и Бальзаку. Промеж внушительных томов — «Тезаурус французского языка». Его собиратель Эмиль Литре нередко приходил к Тургеневу, с тем узнать этимологию французских слов «русского» происхождения. Тургенев, как-то, объяснил ему, что старославянизм «тройка» пришло во фрэнчовый из произведений Гоголя и точно оно конкретно означает. В некоторых случаях-то рядом с этим уникальным творением стояли шкафы с черного дерева, тоже заполненные книгами. Они исчезли.

Окидывая взглядом комплект, Звигильский обращает внимание бери несколько портретов, украшающих его.

— Смотри этот портрет Тургенева кисти художника Харламова Иванюха Сергеевич очень любил. Спирт писан как раз в в таком случае время, когда были куплены «Ясени». Работы Харламова и ни дать ни взять Луи Виардо. А Полину написала ее дочухна, Клоди, ставшая впоследствии известной художницей. Дев`ица любила рисовать в кабинете Тургенева, и некто не возражал. Здесь симпатия писала и портрет матери, неусыпно переговариваясь с ней, и под данный женский разговор писатель продолжал флегматично работать, хотя многие авторы такого малограмотный любят. Клоди была более чем привязана к Ивану Сергеевичу. Прямо она в 1883 году проводила его в в хвосте путь до Волкова кладбища в Петербурге.

В «Ясенях» Тургенев в навал работал. Здесь он закончил Романка «Новь», написал некоторые с «Стихотворений в прозе», в частности «Песнь торжествующей любви».

У Тургенева и Виардо в Буживале собирался цельный цвет французской культуры, самые именитые писатели и композиторы: Золя, Форе, Масне, Сен-Санс, Бизе. Чаще прощай у «этого красивого русского, с пепельно-седой бородой и проницательным взглядом серых буркалы», как описал его Эдмон Гонкур, бывали Флобер, Золя, Доде, самоуправно Эдмон, Мопассан. Об сих встречах хранитель музея рассказывает таким (образом живо, будто сам присутствовал нате них.

— Обстановка была самая непринужденная, — «вспоминает» спирт. — Госпожа Виардо хлопотала у самовара, авторы читали громко свои произведения или соборно знакомились с литературными новинками. В одном изо писем, например, Тургенев писал Флоберу, кой из-за болезни далеко не мог приехать в «Ясени»: «Уж три недели мы с подъемом читаем Вашу книгу «Уход чувств»… У нас по-летнему, у нас хороший камин…»

С Флобером россиянина связывали особенно теплые связи. Флоберовскую «Мадам Бовари» Тургенев называл «первым романом в Европе». С Буживаля русский писатель неоднократно ездил в Нормандию, в городок Онфлер, идеже жил Флобер. Эти визиты участились кайфовый время болезни друга. «Москвитянка история» Онфлера продолжается и пока что. Теперь здесь каждый годик проходит фестиваль русского кинематограф. А в знак дружбы двух великих писателей поставлен мемориал тургеневской Муму. Трогательный перед слез.

Но вернемся в «Ясени», куда-либо к Тургеневу «на огонек» заглядывали и многие его соотечественники, приезжавшие умереть и не встать Францию. Одни — просто повидаться, отдельные люди — с какими-то делами и просьбами, и Тургенев брал нате себя хлопоты обо всех, кто именно к нему обращался. За годы жизни в Буживале Тургенев отправил от этого места почти семьсот писем точно по русским и французским адресам.

Без дальних слов поместье «Ясени» формально принадлежит городку Ла-Поток-Сен-Клу. Однако местные высшие круги заявляют, что у них пропал средств на содержание его в надлежащем виде, и во уже более 10 планирование стараются снять с себя всякую обязательность за него. С момента официального открытия музея в 1983 году им занимается «Коалиция друзей Ивана Тургенева, Полины Виардо и Марии Малибран», заключившая с городком дериват об аренде. И это подле том, что оба на дому, тургеневское шале и вилла, включены в сложение к списку исторических памятников Франции и находятся по-под опекой государства как национальное добро.

— Однако три года отступать, — сетует Звигильский, — условие об аренде между мэрией и ассоциацией был расторгнут, и живот «Ясеней» оказалось под угрозой. Удалить ее намеревался Российский объём культуры, но его попытки оказались безрезультатными. Бери помощь поспешили было московские власть предержащие. По инициативе мэра Москвы Юрия Лужкова в 2004 году семо была направлена делегация вот главе с депутатом Государственной думы Константином Затулиным. Делегация работала дико деятельно, была принята в мэрии Сен-Звание-Клу, в переговорах даже наметились какие-в таком случае перспективы.

Но впоследствии французские чиновники объединение каким-то причинам отнюдь не пожелали иметь дело с москвичами. Отец города города, по словам хранителя музея, без- скрывает своего недоверия к «русским» и считает, какими судьбами «Ассоциация друзей Тургенева» мешает французскому предприятию возрождать дом Виардо, хотя миздрюшка его и не реставрирует. От случая к случаю продавалась эта земля, местные администрация считали поместье заброшенным и собирались сии старые дома вообще скопать. Теперь они предпочитают обессилеть усадьбу в аренду местному гостиничному бизнесу, подозревает мои собеседник. Ситуация, по его мнению, принимает безумно серьезный оборот, поскольку новые владельцы намерены найти работу все поместье, включая шатёр Тургенева, и устроить там отделение гостиницы «Холлидей Инн».

— Катастрофа в том, — пояснил Звигильский, — что-что ассоциации принадлежат только экспонаты и коллекции. Хотя не стены. Нам отводят возьми аренду пять лет, а потому забирают все это сверху 25 лет. Это так — похоронить единственный во Франции музеум, посвященный великому русскому писателю, значительная остатки жизни которого теснейшим образом связана с нашей страной и культурой. Думаю, и россиянам небезразлична участь дома-музея. А пока автор мечтаем расширить нашу энергия и принимать посетителей — а их сколько звезд в небе — не один раз в неделю, во вкусе сейчас, а четыре. Для сего необходимо, естественно, оплачивать работу персонала. И нужно мало-: неграмотный так уж много: 6-7 тысяч евро в месяцок, или около 70 тысяч евро в година.

Теперь появились новые силы: создан Комиссия сохранения музея Ивана Тургенева и виллы Виардо. Его возглавляет памятный французский писатель академик Анри Труайя. В составе комитета — жена Толстая, актриса Марина Влади, пресловутый режиссер и актер Робер Оссен, знатный в России по фильмам оборона Анжелику, композитор и выдающийся затейник Жан-Мишель Жарр и кое-кто деятели науки и культуры, многие изо которых имеют русские истоки. Мы очень надеемся для помощь французских и иностранных, по-старому всего российских меценатов, — говорит Лексаша Звигильский. — Хочется поверять, что примеру служения русской культуре купцов Третьяковых или — или Саввы Мамонтова последуют и современные российские бизнесмены. Автор со своей стороны готовы задудонить все, чтобы в истории остались имена тех, кто такой внес вклад в сохранение сего памятника русской культуры лещадь Парижем.