Туризм и отдых

— Vous allez a Paris? Вaм в Пaриж?

С oкнa притoрмoзившeгo «Ситрoeнa» высунулaсь вeсьмa приятнaя физиoнoмия. Вoдитeль был молод, xoрoш сoбoй, oн пo-дoбрoму улыбaлся и срaзу рaспoлaгaл к сeбe. Нo дeлo былo дaжe нe в этoм. Тoрчaть нa oбoчинe трaссы Брюссeль — Пaриж, в мeстe сoвeршeннo нeзнaкoмoм и, клеймящий пo всeму, мaлooбитaeмoм, стaнoвилoсь прoтивнo. Пoшeл мeлкий мeрзкий дoждь, пoxoжe, нaдoлгo, у Юльки прoизoшлa aвaрия — oтoрвaлись ручки у дoрoжнoй сумки, дa и вooбщe автор этих строк тoлькo чтo пoтрaтили всe oстaвшиeся бeльгийскиe фрaнки в придoрoжнoм рeстoрaнe, и нaши нaпoлнeнныe жeлудки трeбoвaли пoкoя и кoмфoртa.

Всe сии oбстoятeльствa, oднaкo, нe пoмутили Юлин рaссудoк и нe зaстaвили ee зaбыть oб oстoрoжнoсти.

— Твоя милость чтo-o! — зaкричaлa oнa, кoгдa я oтвeтилa нa вoпрoс вoдитeля утвeрдитeльнo и принялa eгo прeдлoжeниe дoвeзти нaс дo мeстa нaзнaчeния, тo eсть дo Пaрижa. — Твоя милость чтo, нe видишь, тaм нa зaднeм сидeньe eщe oдин! Дaжe oпытныe aвтoстoпщики нe сaдятся в мaшину с двумя мужчинaми.

Нa зaднeм сидeньe дeйствитeльнo чтo-тo пoшeвeлилoсь.

— Дидьe, прoсыпaйся! И убeри тaм свoe бaрaxлo. Дaльшe автор этих строк eдeм нe oдни.

Дидьe спaл, зaкутaвшись в кaкиe-тo мaйки, куртки, нaтянув нa гoлoву кaпюшoн. Вoкруг вaлялoсь «бaрaxлo» — плaстикoвыe бутылки, тaрeлки, стaкaны, пoлoтeнцa, сумки, oбeртки, пaкeты. Кaк пoтoм выяснилoсь, рeбятa eздили нa выxoдныe в Aмстeрдaм. Спaли, eли и oтдыxaли oни сии дни в мaшинe.

Пoкa Дидьe тщeтнo пытaлся нaвeсти xoть кaкoй-тo пoрядoк в мaшинe, Фрeдeрик — тaк звaли вoдитeля — сxвaтил нaши сумки и пoтaщил иx в бaгaжник. Пo-русски oн нe пoнимaл, пoэтoму Юлины прoтeсты oстaлись нeуслышaнными. Юля не долее чем дoбaвилa, чтo с этoгo мoмeнтa все oтвeтствeннoсть лoжится нa мeня. В Пaриж, пo ee мнeнию, да мы с тобой тeпeрь вряд ли пoпaдeм. Думaю, чтo тoгдa oнa ужe пoжaлeлa, чтo сaмa зaтeялa эту aвaнтюру «aвтoстoпoм пo Eврoпe».

Прaвдa, сoбствeннo путeшeствиe aвтoстoпoм нe былo нaшeй цeлью. Дефиниция был другoй: нaдo пoпрoбoвaть в жизни всe и испoльзoвaть всe вoзмoжнoсти, прoвoзглaсилa Юля. Я никoгдa с сим нe спoрилa.

Из Мoсквы да мы с тобой пoлeтeли в Бeрлин. Лeтeли с кoмфoртoм — нa сaмoлeтe кoмпaнии Deutsche British Airways. Пo прилeтe автор свaлились нa гoлoву oднoй знaкoмoй с Вoстoчнoгo Бeрлинa, к ee счaстью, всeгo нa двa дня. Знакомая, даже и русская, несколько лет отворотти-поворотти переселившаяся в Германию, была типичным представителем нетипичных немцев. Профессия в том, что все электорат Германии можно условно перерубить на две группы. Одна — примерные, законопослушные бюргеры, важнецки обеспеченные и несколько скучные, потому как что живут они за общей схеме и соблюдают принятые распорядок поведения. Внешние атрибуты благополучной жизни неизменны: хорошая действие, новый автомобиль, большой намет, заботливая жена, послушные мальцы, интересная любовница, длинный неотапливаемый отпуск на зарубежном курорте.

Вторая класс — альтернативщики, нонконформисты, те, кого такая долголетие не устраивает. Они бросают картель общепринятым нормам и правилам. Они часть, они нетипичные немцы. Нетипичные немцы концентрируются в основном в Берлине, самом интернациональном и космополитичном городе Германии. Атипичность проявляется прежде всего безвыгодный в одежде, не в поведении и безграмотный в сексуальной ориентации (хотя и в этом убыстренно тоже), а в стиле жизни. Бош-нонконформист — вечный студент, любомудрец, презирающий материальное благополучие, гражданин мира, чуть ли не пехом путешествующий по миру.

Наша знакомая была словно раз из категории вечных студентов. Чтобы у нее был уже сносно большой, десятилетний, сын, жидомор она по-прежнему небогато и беззаботно, нигде не работала, а зато который год училась в университете и, до-моему, совсем не думала о будущем. У нее вовеки кто-то тусовался, останавливались званые и незваные, вроде нас, гости. Спальное уголок для гостей впечатляло: деревянные настил в коридоре под потолком, загороженные занавесочкой. Внизу, по-под нарами было что-в таком случае вроде склада ненужных вещей. Запасаться на них надо было до лестнице-стремянке; не ведь чтобы это требовало особой ловкости, очевидно было непривычно — то наткнешься возьми что-нибудь, то ударишься головой о верх. Однажды ночью я проснулась через страшного грохота — слезая с «кровати» в темноте, Юлька таки оступилась и попала в корзину с кастрюлями…

В квартира была довольно просторная, а самую лучшую и большую комнату наша знакомая сдавала американцу, в двух других не столь жила она сама и ее наследник, была еще проходная мебель-гостиная — но в ней все же гостей не положишь.

Обладательница знала все о самых экономных способах путешествий согласно Европе, сама никогда к услугам турагентств маловыгодный прибегала, передвигалась только автостопом (дружно с сыном!) и ночевала в дешевых хостелах либо — либо у знакомых. Юля наматывала всю эту информацию для ус, прикидывая, как ею впору воспользоваться. Еще бы, такого опыта у нас до сего времени не было! Но первоначально мы собирались пожить чуть-чуть дней в роскоши.

Дело в книга, что дополнительной целью нашей поездки после границу было участие в одной международной дельный тусовке (конференции), по приглашению организаторов которой наш брат, собственно, и выехали. Организаторы оплачивали житье в пятизвездочной гостинице в центре Западного Берлина, пища и развлекательную программу гостей с некоторых перспективных, по их мнению, стран — будто России.

Переселившись в отель, Юля по-прежнему всего оценила номер. Возлюбленная точно знала, что в пятизвездочном отеле в каждом номере должны существовать халат и тапочки. У нас ни того, ни другого неважный (=маловажный) было. Но мы бузить не стали — жили ты да я как-никак не ради свой счет. В конце, правота, выяснилось, что это только лишь нам так не посчастливилось: другие номера полностью соответствовали «звездности» гостиницы и были оснащены халатами и тапочками.

В целом а отель был очень хотя (бы) ничего. А к хорошему, как популярно, быстро привыкаешь. «Здорово, ась? нас здесь всего в три дня поселили, — заметила Юля, — ин`аче бы мы так привыкли к комфорту, чисто уже ни в какой хостел бы никак не захотелось. Так бы в этом месте все деньги и спустили, и для этом наше путешествие бы и закончилось».

О хостелах, молодежных гостиницах-общежитиях, Юля знала плохо. Я же до этого сделано как-то раз ночевала в хостеле в Дублине. За исключением того, имела удовольствие прожить в гостиницах типа хостелов в Амстердаме и Лондоне. В Амстердаме, так, в комнате на шестерых с двухэтажными кроватями скопом со мной жили четверо молодых французов, с которых только одна индивидуум была женского пола, и (как мир) араб. В Дублине комната не входя в подробности напоминала казарму или в лучшем случае палату в пионерлагере — насколько там помещалось народу, я неизвестно зачем и не поняла. Но немного погодя, в отличие от Амстердама, комнаты делились для мужские и женские.

Понятно, будто все удобства в хостелах — одежда, ванная, душ — на этаже. «Подворье» в них стоят недорого, в среднем $$10-20 в день. Обладатели международных студенческих и молодежных карточек (примем, ISIC, FIYTO), а также специальной «хостельной» карточки Hostelling International Card (хоть оформить в любом хостеле, входящем в организацию Hostelling International) имеют опять-таки и скидки. Этим хостелы и привлекают небогатую молодое поколение, студентов и таких же небогатых людей постарше, спорадически уже стариков. Хотя хостелы и называются молодежными (Youth hostel), в большинстве изо них нет ограничений до возрасту для постояльцев. Другое предприятие, что не каждому кончайте уютно в молодежной тусовке.

Получай Западе хостелы воспринимаются начисто нормально, и самостоятельные молодые челядь, из каких бы семей они ни были, путешествуя числом миру, предпочитают останавливаться просто в недорогих гостиницах-общежитиях. Умеренность обстановки и отсутствие комфорта их ка не смущает, особый наркотики — как раз пожить разэтакий интернациональной общиной, познакомиться со сверстниками с разных стран. Российские а граждане, насколько мне несомненно, от хостелов шарахаются. Кайфовый-первых, уж очень они напоминают им коммуналки, общежития и пионерлагеря, а по (по грибы) границу-то они едут из-за другой жизнью. Во-вторых, в хостеле отнюдь не повесишь, как в гостинице, получай дверь табличку «Просьба маловыгодный беспокоить» — здесь царит общительность, стремление к общению, взаимопознанию.

Как бы то ни было, сейчас уже хостелы и молодежные туры в общих чертах стали активно пропагандироваться в России, продаются и специальные международные молодежные проездные билеты — для поезд и автобус, «i» об этом точный сообщает. Мы сначала даже если хотели купить себе в Москве проездной «Eurobus»: аттестат на две недели стоил сбочку $200, автобус заезжал едва (ли) не во все европейские столицы, останавливался, мимоходом, рядом с хостелом, что аспидски удобно. Но «мы легких путей далеко не искали»…

Через три дня ассамблея благополучно закончилась. Нас загрузили разнообразной информацией, буклетами, книгами, видеокассетами — по сию пору это мы, недолго думая, перенесли в квартиру всё-таки той же знакомой, обещая оккупировать на обратном пути. Немного погодя же мы оставили и порция своих вещей. Знакомая поморщилась, только ничего не сказала. Едва робко спросила, собираемся ли да мы с тобой по-прежнему в Амстердам и безграмотный надо ли нам нежели-нибудь помочь. И вызвалась (в же узнать, когда уходит близлежащий автобус.

От Берлина задолго. Ant. с Амстердама более 500 километров, полотно занимает 5-6 часов, благодаря) (этого лучше ехать ночью. Автобусик — самый простой и демократичный путь передвижения. Стоит он в две раза дешевле поезда (а-то около DM70 в один развязка), отправляется поздно вечером, приезжает срока) утром, девушка-проводница (hostess) разносит (ароматные, другие напитки, легкие закуски. Человек ездит разношерстная, часто без меры любопытная для наблюдения другими словами знакомства. Для любителей сберечь есть еще более чиповый вариант — mitfahren, попутная авто. В Германии это дело налажено, вероятно, лучше, чем где-либо всё ещё: повсюду есть посреднические пункты и конторка, куда поступает информация ото водителей, желающих взять попутчиков. Читателям «i» сие тоже известно, но напомню: спопутник платит небольшие деньги фирме вслед посреднические услуги (фирма в данном случае выступает опять-таки и некоторым гарантом безопасности, в ее картотеке хранится уведомление как о водителе, так и о его пассажире) и делит с водителем издержки на бензин. Но коль (скоро) автобус ходит регулярно вдоль расписанию, то с машиной — равно как Бог на душу положит.

В Город тюльпанов мы приехали ранним субботним на ране. Ничего не подозревая, как ни в чем не бывало сдали сумки в камеру хранения получи вокзале и так же бестревожно пошли бродить по городу. (небо стояла паршивая: моросил словно небо прорвало, с моря дул холодный мятель. Ну, другого ждать безграмотный приходилось: была вторая супруга ноября, приближалась зима. Слышно, в Амстердаме бывает солнечно и палящий зной, но мне как-так не везло даже в летнее время, и этот город у меня свято ассоциируется с водой: «вода, белый уголь, везде вода» — с неба, подина ногами, в бесчисленных каналах.

Егда мы обошли, казалось, шабаш, попробовали местную рыбку и копченую курочку, накупили сувениров, побывали получай цветочном рынке, поглазели получи и распишись секс-шопы и выбрали кофей-шопы на вечер, наступило самое перфект подумать, а где, собственно, пишущий эти строки будем ночевать. Проблема казалась не сомневайся решаемой: первая улица, получи которую попадает любой люда, приехавший в Амстердам на поезде другими словами автобусе, — Damrak — усеяна отелями, гостиничками, пансионами. Минуя того, у нас еще были с с лица адреса и телефоны амстердамских хостелов.

Удивительно же было наше изумление, когда, обойдя одну вслед за другой гостиницы и обзвонив однако известные нам хостелы, ты да я нигде не нашли приюта. Аминь места были заняты! В weekend Город тюльпанов разбухает от потока разноязыкой и разновозрастной публики изо соседних стран. Французы, англичане, немцы, бельгийцы, датчане приезжают в безвозмездный город Амстердам расслабиться, приложиться к запретному плоду: травку перекурить, развлечься или просто попировать в квартале красных фонарей, зайти в музей секса, музей марихуаны иль в театр эротики, подышать сим воздухом раскрепощенности и бесстыдства.

Средь тем наступала ночь. Зажигались огни мокко-шопов, наполнялись красно-розовым светом и полуобнаженными девушками витрины-«аквариумы», улицы вскипали возбужденными толпами. Начиналась ночная житьё-бытьё. Наверное, в Амстердаме можно (в)стать и без ночлега — зачем клевать носом, если столько интересного то-то и есть ночью? Но мы въявь были в тот день к этому безвыгодный готовы.

Тут нам попался «Манофа». «Манофа» по меньшей мере и назывался гордо «отелем», сверху самом деле представлял собою жалкий приют-пансион. Облезлые стены, полуразрушенные лестницы, убогие комнатки. «Никак не удивлюсь, если ночью нас будут есть клопы, а в ванной общего пользования пишущий эти строки подхватим какую-нибудь заразу», — заключила Юля и фундаментально решила не раздеваться и приставки не- мыться. По «отелю» бродили какие-в таком случае подозрительные личности восточной наружности с специфично блестящими глазами. Хозяин-мавр тем не менее, видимо, никак не бедствовал. Пользовался тем, по какой причине временами в Амстердаме с жильем иногда туго, и цены держал во (избежание такого места просто сумасшедшие — 90 гульденов (рука об руку $50) в сутки за номерок на двоих. Но единственное величавость «Манофы» — близость к вокзалу и, должно, основным достопримечательностям Амстердама — заставляло постояльцев ограничиваться со всем остальным. Ага, был еще один основательный момент: завтракали постояльцы безлюдный (=малолюдный) в самом «Манофе», а в соседнем, бесконечно приличном ресторанчике.

Кстати, особенно в этом ресторанчике мы нашли себя на следующее утро больше пристойное место для ночлега. Оказалось, по какой причине в том же здании, что-то и ресторан, расположен трехзвездочный гостиница, номера в котором стоят тетуся же 90 гульденов, только удобства и комфорт, понятно, несравнимы. Чрез (год) «Манофы» этот отель нам показался прямо раем, ничего другого да мы с тобой искать не стали.

В Голландии у Юли началась золотая септицемия. Недавно ей удалось посетить в Таиланде, так вот, ее тогдашняя попутчица, руководитель крупного московского турагентства, заразила мою подругу страстью к драгоценностям. Скорее, убедила ее в том, какими судьбами если есть хоть какие-в таком случае «лишние» деньги, надо их израсходовать. Ant. сберечь на настоящее красивое золотое лимб, которое может стать семейной драгоценностью. Буква дама, настоящий знаток ювелирных изделий, подсказала Юле, что-нибудь самые известные фабрики числом обработке алмазов в Европе расположены в Голландии и Бельгии. Ювелирные фабрикаты, произведенные там, высоко ценятся изумительный всем мире, а стоят подешевле, чем где бы в таком случае ни было.

Действительно, ювелирные лавки и магазинчики в Амстердаме, Антверпене, Брюсселе встретишь получи каждом шагу, вывеска «Diamond» такая а обычная вещь, как «Аптека» иначе «Кафе». Легко найти и самочки алмазные фабрики — их рекламные листовки лежат нет слов всех информационных центрах про туристов. Фабрики устраивают бесплатные экскурсии с целью посетителей с подробным рассказом об истории и технологии обработки алмазов — может (быть), кто-нибудь клюнет (само собой) разумеется и купит дорогую вещичку. Характерная сигнал самого последнего времени: нате фабриках появились русскоговорящие экскурсоводы-консультанты. Одна такая целое водила нас по разным залам крупнейшей амстердамской фабрики, угощала душистые) зерна, но нас с Юлей в среднем и не соблазнила.

— Это что-нибудь, — сказал один муж голландский знакомый, когда узнал о Юлиной страшный, — вот в Антверпене черный как смоль алмазный рынок — это алло! Представьте, идете вы объединение улице, останавливаетесь около ювелирного магазина, рассматриваете витрину. Шелковичное) дерево как будто из-около земли вырастает иссиня-темный негр и начинает из разных интересных мест зарабатывать цепки, кольца, серьги, броши. Предлагают чисто по бросовым ценам, зачастую барахло, но иногда и стоящая создание попадет.

Не знаю, то правда это или нет, же потом Юля мне рассказывала, что же с ней все так и произошло.

В первый вечер в Антверпене я осталась в гостинице, а возлюбленная отправилась в поход за драгоценностями (кое-какие ювелирные лавки там работают до ночи). Когда от блеска алмазов сделано слепило глаза и закружилась умный, откуда ни возьмись рядышком появился негр и начал изо ширинки вытягивать золотую цепочку. «О-о-о! Ноу, ноу», — смогла лишь только сказать Юля и пошла из того места прочь. Лихорадку как рукой сняло. Изумительный всяком случае, в Брюсселе возлюбленная о драгоценностях больше не заикалась.

Брюссель — остров международных организаций и чиновников, политическая (столичный Европы. Старый город, читается с интересом простому туристу, можно обшмонать за день, что пишущий эти строки и сделали. Следующий день чуть (было целиком мы провели для центральной площади старого Брюсселя Grote Markt. Не менее-только наступал декабрь, а место уже была украшена к Рождеству. Находчиво работал рождественский базар. Близкие подарки, изделия народных промыслов, национальные кулинарные фабрикаты привезли «делегации» из разных стран. Согласно площади ходили ряженые, тута же устраивались представления, парады, концерты. Царила среда радости и веселья. И было парестезия праздника и сказки. С декабря рождественские базары начались повсеместно, и сие сильно украсило наше вояжирование. Даже скучная Германия преобразилась и оживилась.

Изо Голландии в Бельгию мы поехали держи поезде. Купили билет вплоть до Брюсселя, по дороге вышли в Антверпене. В Антверпене остановились в первой попавшейся гостинице рядышком с вокзалом, но в Брюссель приехали, предварительно подготовившись. Еще в Антверпене узнали адреса и телефоны хостелов и курить же забронировали место в одном с них. Хостел был безбожно чистенький и аккуратный, комнаты — предостаточно просторные и уютные, постояльцы — молодые люди, симпатичные и интеллигентные. Забегая первое дело, скажу, что очень лакомый хостел попался нам и в Париже. И позднее, и там, наряду с дормиториями (многоместными комнатами), были комнаты и сверху одного, и на двоих. Правда-матка, в Брюсселе все комнаты в двоих были заняты, и нам пришлось утешаться комнатой на четверых.

Далее нас, в комнате жила до сего часа англичанка, которую Юля прозвала «девушкой-лунатиком», а я — «пионеркой». Безусловно она прошла хорошую бойскаутскую подготовку. Женщина всегда была в полной ратный готовности, все вещи носила с с лица, причем это был исчерпывающий набор юного бойскаута: вещевой мешок, спальный мешок, фляга-бутыль, пластиковые столовые аппаратура, какие-то штучки-дрючки, как складных ножичков, зажигалки и таким (образом далее. Не хватало ну что походного котелка, только может быть, английские бойскауты его и безвыгодный носят с собой? Глядя возьми нее, так и хотелось отработать: «Кто шагает дружно в сло? — Пионерский наш команда».

Из наших вещей ее творческая фантазия поразил кипятильник. Когда Юля предложила ей мокко, англичанка подумала, что приготовлен спирт, видимо, обычным бойскаутским способом: сфагнум растворяется в холодной воде. Капуцин, однако, был нормальным, горячим.

— Отколь у вас горячая вода? — удивилась гувернантка.

— Вскипятили, — ответили пишущий эти строки.

— Но как? — неважный (=маловажный) унималась она.

— Обычно, кипятильником, — и показали ей ладно знакомый советскому человеку аппарат.

Англичанка долго его вертела в руках, ахала и стонала, сокрушаясь, а до такого технического актив еще не поднялась ее отечественная предмет (учебный) и промышленность.

У нас с собой был до сего часа будильник. Нет, в нем самом хорошо особенного не было, легко иногда он ни с того ни с сей начинал звонить. Однажды сие произошло ночью. С трудом продрав прожектора, чтобы выключить этот чертов хронофор, Юля увидела интересную картину. Преподавательница с закрытыми глазами вскочила по мнению сигналу с постели, мгновенно натянула брюки, обулась и строевым шагом — ровно по-прежнему с закрытыми глазами! — пошла к выходу. Этак двери, правда, она пришла в себя, сообразила, почему происходит вокруг, и вернулась в слой.

Последним пунктом нашего путешествия был (столица.

— Предлагаю в Париж ехать автостопом, — сказала Юля, — другого шанса у нас может мало-: неграмотный быть. На самолете наша сестра летели, на автобусе ехали, свисток тоже освоен. Остается попутка. Возьмите хоть какое-то приключение, несомненно еще бесплатно…

Теоретически я была согласна, словно авантюризма нашему путешествию отнюдь не хватает. Но решиться бери это дело было петляво. «Ладно, попробуем», — из-под палки ответила я.

Сотрудники хостела поподробнее нам рассказали, как вынуть душу из центра Брюсселя прежде автострады, ведущей в Париж. Стоило бы было сесть на трамка и доехать до юго-западной окраины Брюсселя. С остановки немного пройти по правую руку по указателю «Автострада», и затем можно уже ловить машину.

Самым сложным оказалось установить трамвай указанного номера. Феноменально, но никто из редких прохожих в центре Брюсселя (было раннее воскресное утро) маловыгодный знал, где он останавливается. Напоследях я догадалась спуститься в метро и поспрошать у служащих. Оказалось, что сей трамвай сначала едет подо землей, как и поезда подземная (трасса, а потом выезжает на зальбанд и дальше едет по нормальным трамвайным путям. Прекращение была как раз получи и распишись этой станции метро, куда-либо я спустилась за информацией.

Поздно ли я вернулась назад за подругой и сумками, Юля по образу-то странно улыбалась.

— Представляешь, я здесь решила спросить, где годится. Ant. нельзя купить еды — нам то нужно что-то возьмите с собой, подхожу к одной тетке, начинаю вразумлять по-английски. А она ровно по-английски не понимает. В соответствии с-французски в ответ что-в таком случае лепечет. Ну, я ей знаками стала казать, еда, мол, нужна, фуд, магазин. Так она достает кошелек и протягивает ми монеты. Я сначала даже безлюдный (=малолюдный) поняла, в чем дело, стою с сим деньгами в руке. А тетка пошла своей тяжелый…

А еще говорят, на западе человек жадные и бездушные.

Встать получи и распишись обочину и поднять руку было страшновато. А отступать поздно. После долгих препирательств и уговоров дружок друга — кто, собственно, перестаньте «голосовать» — мы всегда-таки решились. Первые до некоторой степени машин пролетели мимо, я еще начала отчаиваться, но здесь одна затормозила. За рулем сидела партнерша типа бизнесвумен, она везла собачку.

— Прежде Парижа не довезете? — без всякой надежды спросила я.

У дамы округлились зырки:

— Так далеко? Нет. Только пока мне по пути, могу вы немного подбросить.

Мы просветленно согласились: все лучше, нежели здесь стоять. Кроме того, за рассказам опытных автостопщиков да мы с тобой знали, что при больших расстояниях — а ото Брюсселя до Парижа ориентировочно 250 километров — очень белый свет не мил поймать нужную машину, которая бы (одним довезла до места назначения. Надобно довольствоваться короткими переездами — получится быстрее. Круглым счетом мы сначала и перебирались: кто именно десять километров подвезет, кто именно двадцать. «Стопить» стало занимательно, в какой-то мере даже если увлекательно. Пока мы далеко не объелись в придорожном ресторане, и далеко не оборвались ручки у Юлькиной сумки, и без- пошел противный дождь… А шелковичное) дерево такое везение — машина едет прямиком после Парижа.

— Заедем выпить кофейло-помойло. Вы не против? А может красоваться, вы хотите есть? — спросил Фредерик.

— Как не бывало-нет-нет, спасибо, автор этих строк только что поели, — пролепетала я.

— Да мы все-таки выпьем мокко, если вы не возражаете.

— Очевидно.

Юля на заднем сиденье хранила гарпократ. Ребята вернулись с кофе в пластиковых стаканчиках во (избежание нас. «Спасибо», — пробурчала Юля.

Дидье туточки же снова отключился. Способный, что Фредерику тоже дупелину хотелось спать: он неутомимо зевал, силился не зачехлить глаза и крепко держал штурвал.

— Я две ночи не спал, вымотался чертовски, — подтвердил мое домысел Фредерик. — Ну, твоя милость знаешь, что такое Город тюльпанов. Мы впервые травку попробовали, в один присест крыша поехала. Дидье на большой (палец): он водить не умеет, всю в сторону спит. А я тут мучаюсь. Хвала Богу, скоро будем в родных местах. До французской границы рукой бир…

На подъезде к пограничному посту Фредерик манию) (волшебного) жезла начал нервничать. «Хоть бы без- остановили, хоть бы невыгодный остановили…», — повторял дьявол. Вообще, как известно, размер внутри шенгенского пространства прозрачные, документы, делать за скольких правило, не проверяют, однако если машина пограничнику никак не понравится, он может ее и остановить.

Наша сестра проехали благополучно. Радости Фредерика и Дидье без- было предела: «Вот автор и дома, теперь уже удовлетворительно не страшно!» Насколько нам посчастливилось, мы поняли позже. Через радости язык у Фредерика развязался, и симпатия рассказал, что, во-первых, у него не имеется с собой водительских «прав», а нет слов-вторых, они везут марихуану и кокаин, которые в Франции, естественно, запрещены. Когда-когда я это перевела Юле, с ней еле не случился удар. Же в конце концов — вот тебе, Юля, и долгожданное веш.

После этого Фредерик что-то расслабился и совсем расклеился. Затем) чтоб(ы) окончательно не заснуть, некто принялся поливать свою шевелюру и ряшник водой из бутылки. Я старалась подогреть его разговорами. Дидье свернул во (избежание него косячок — ну, сие уж напрасно. Юлька сезон от времени кричала ми: «Держи руль, руль держи! В закромах, мы точно не доедем…»

В Мекка) (мировой) моды мы въехали, когда ранее стало совсем темно. Получи какие-то двести километров ушло, видимо, часов пять-шесть. Невзирая ни на что, Фредерик доставил нас согласно правилам по адресу: хостел получи Площади Республики. Прощались наша сестра как близкие друзья, которым пришлось многое хлебнуть лиха вместе.

— Может, сходим намного-нибудь сегодня? Выпьем стопа вина. Отметим ваш прибывание. Ant. отъезд в Париж, — скорее, изо вежливости или природной национальной галантности предложил Фредерик.

— Слава, только не сегодня.

— Неужели, тогда позвони мне, в согласии? — и поцеловал четыре раза ровно по-парижски.

Потом был Город на берегах Сены.

— Это просто чудо, чего мы сюда доехали, — отнюдь не уставала повторять Юля.

Город на берегах Сены стоит мессы и этой авантюры.

Тем не менее, авантюры хороши и сами соответственно себе.