22 ноября, 2021 
AdminGWP Этoт гoрoд прeкрaсeн сaм пo сeбe, a нe тoлькo блaгoдaря тoму шуту гoрoxoвoму, кoтoрый eгo прoслaвил
Кaтaлoнский гoрoд Фигeрeс приткнулся, eсли смoтрeть нa кaрту, в сaмoм вeрxнeм прaвoм углу Испaнии. Дo стoлицы Кaтaлoнии Бaрсeлoны рaзa в три дaльшe, чeм дo Пeрпиньянa вo Фрaнции. В этой испанской провинции общий французский дух силен, о нежели не дает забыть диалект: ударения на последний стиль и французистые «ж» вместо испанских «х». Так-то все видные каталонцы ХХ века круглым счетом тянулись к Парижу. Сальвадор Дали равно как уехал туда в 24 возраст.
Вечная ирония истории: Фигерес известный в мире только благодаря человеку, который-нибудь здесь родился, умер и похоронен, — Сальвадору Дали. Дорого город стоило бы принести на карту политики и цивилизации и кроме этого великого шута горохового мирового искусства.
В Фигересе, правильнее, в замке Сан-Ферран, завершилась гражданская бомбардировка в Испании — кровавая романтическая пугачёвщина: та, в зверствах и предательствах которой постоянно-таки еще работал основа истинной солидарности. В мощной крепости Патриарх-Ферран 1 февраля 1939 возраст в последний раз собрались кортесы (народные собрания) республиканцев, и из этого места их лидеры ушли в вытеснение: Франко победил окончательно.
В Фигересе родился Нарсис Монтуриоль, каковой в 1859 году изобрел подводную лодку.
В Фигересе, наконец-то (на его главной улице Рамблас), замечательный Музей игрушек.
Но весь век это стушевывается и исчезает в ослепительном сиянии славы Сальвадора Дали. То правда, нетрудно усмотреть, как его дикое и будоражащее искусство вбирает в себя и войну, и проказа, и перемещение в среду, не пригодную угоду кому) человеческого обитания.
Виртуозный дока линии (цветом он владел поплоше), Дали вышел бы в взрослые люди и традиционным живописным толково. Но судьбой ему было предназначена иная амплуа: стать ориентиром. Со наслышан плюс или минус — ничего не значит. Не Дали изобрел сюрреализм, же он сделался синонимом сего течения, основанного на смещении представлений и понятий. Следуя древней карнавальной устои, любое установление подвергается искажению и осмеянию — тем самым освежая оценка. Таково и наследие самого Дали — к нему запрещается подходить слишком основательно. Возлюбленный весь — урок. Урок жизнеспособного взаимоотношения к миру без звериной серьезности.
Предпочтительнее всего это видно в его родном городе. Бери площади Гала и Дали (в почтение художника и его жены-Камены, русской Елены Дьяконовой) стоит только музей, который официально называется Арена-музей Дали. Не всего потому, что Дали перестроил сгоревший в гражданскую войну мельпомена, но потому, что его кунсткамера есть перформанс. Начиная с огромных яиц, венчающих башни и стены здания, давно «Дождевого такси» — черного кадиллака, обливаемого фонтаном, и «Зала Мэй Уэст» с диваном в виде женских накрашенных губ, с камином в виде носа, с оконными рамами в виде глазных весь век. И т. д.
Потом стоит проехать изо Фигереса двадцать километров к берегу Коста-Брава, в прибрежную деревушку Речные ворота-Льигат, где провел последние домашние годы Дали, чтобы поразиться тихой непритязательной пригожесть этих мест. Тут пусть даже непременное яйцо на крыше его в домашних условиях выглядит естественным — словно его снесли какие-нибудь старшие лебеди, а не безумные фантазии.
В Морские ворота-Льигате и даже в соседнем Кадакесе, уж на что молодец есть у вас он давно стал признанным курортом, и за дороге к ним через холмы с кривыми пробковыми деревьями сохранилась обеспеченная морем и сходящими к нему склонами признанность. Сальвадор Дали называл особенный метод «критической паранойей»: умение впадать в экстаз под контролем. В приложении к географии сие и будет короткое перемещение ото музея Дали в Фигересе — возьми берег Средиземного моря.
Опубликовано в рубрике