4 августа, 2021 
AdminGWP Пaриж нeмыслим бeз Луврa, Эйфeлeвoй бaшни, Триумфaльнoй Aрки, Люксeмбургскoгo сaдa, Бoльшиx бульвaрoв, Eлисeйскиx пoлeй, плoщaдeй Пигaль и Бaстилии, тиxиx улoчeк 15-гo oкругa и тeмнoвaтыx пeрeулкoв рaйoнa Marais — «Бoлoтa». A тaкжe бeз eщe многого и многого другого.
И до конца ногтей точно он невозможен без участия блошиных рынков. Без Marchais aux puces.
Их в Городе света до некоторой степени. Самые главные и известные — сие блошиный рынок возле Морские ворота Сент-Уан и возле Пристань де Монтрейль (никаких портов вплотную нет и в помине, «porte» объединение-французски значит «ворота»). Блошиные рынки ради Парижа — не просто торговые учреждения, сие очень важные культурные закон. Здесь на небольшом (по сравнению) пространстве не только концентрируется бурная экономическая предприимч, но и бурлят в густом бульоне мифы, связанные с городом, тот или другой Хемингуэй назвал «Праздник, кто всегда с тобой». Тут торгуют и покупают, пьют и едят, заводят романы, глазеют, поют песни, воруют и прямо-таки шатаются без дела.
Сентуанский блошный рынок, находящийся на северной границе Парижа, — самый осязательный. В сущности, это маленький поп с несколькими улицами, на каждой с которых гнездятся магазины, магазинчики и микроскопические лавочки определенных специализаций. Одна стогн — сплошь торговля кожей, другая — страна всевозможной посуды, фарфора и фаянса, третья — океан антиквариата. Пятая республика, надо сказать, туго набита стариной: ее незапамятных) времён никто всерьез не грабил, йес и революции и коммуны отшумели в труднопамятные период.
Конечно, легенды о том, как бы кто-то случайно прикупил вслед три су Рафаэля возьми Блошином рынке — из области сладких сказок. Так слоняться по лавкам, спрашивать, разглядывать — огромное удовольствие.
Плечо к плечу с магазинчиками, под открытым небом, будь по-вашему торговля совсем странными вещами: ржавыми кранами времен Флобера, поломанными куклами, старыми чугунными утюгами, витринными манекенами, изображающими красавиц эпохи юной Бриджит Бардо, сломанными холодильниками и кассетными магнитофонами минуя внутренностей.
Монтрейская «блошка» у восточной величина города поменьше и «победнее». Симпатия несколько похожа на наши стихийные рынки годов перестройки. Зато после этого торгуют ворованной домашней техникой, поддельными швейцарскими целую вечность, сумками Louis Vuitton, а как и дивной арабской синтетической парчой и ярчайшими, «вырви-вежды», африканскими тканями.
Кому трендец это нужно, спросите ваша милость? Зачем козе баян?
Кой-когда ответить невозможно. Но временем, роясь в горе стоптанных ботинок, допускается откопать коллекционные туфли, в которых щеголяла Грета Гарбо. Перекладывая с места нате место ворохи платяной ветоши и пласты ношеных джинсов, дозволяется обрести уникальное платье ото Coco Chanel либо брюки LeviХs, сшитые во время Элвиса Пресли. А на аукционе однако это стоит недешево.
Так вот откуда в этой лавочке, набитой музыкальными инструментами, чуть-чуть баянов и даже гармошка-гармонь? Почему старичок, исконный парижанин, молодецки поет, подыгрывая себе получи и распишись баяне, пиафовскую «La vie en rose»? И в какой мере стоит баян в Париже? — Отзвук с лукавой усмешкой: «С вами, месье, мы договоримся».
Опубликовано в рубрике