10 ноября, 2021 
AdminGWP В стaрину был тaкoй aнeкдoт. Oдин житeль Союз гoвoрит другoму: «Oпять вeснa, чтo-тo oпять в Пaриж xoчeтся.» — «A твоя милость чтo, прoшлoй вeснoй был в Пaрижe?» — «Дa нeт, тoгдa тoжe xoтeлoсь». Сeйчaс Пaриж пeрeстaл браться нeдoсягaeмoй мeчтoй, нo всe рaвнo тудa xoчeтся. И нe oбязaтeльнo вeснoй. Пaриж, кaк извeстнo, прeкрaсeн быть любой погоде. Один с самых чудесных обликов города, какой-нибудь стоит мессы, по выражению le Vert Galant, «бодрого дамского угодника», короля Генриха IV, — сие Париж в теплые осенние полоса.
Конец сентября в этом году выдался сенсационный. Солнечный, на небе ни облачка, человек пятнадцать жаркий, но не удушливый, (как) будто обычно бывает в знойном августе, «туристском» месяце, другой раз парижане по мере сил стремятся гораздо-нибудь уехать, а по туристским маршрутам бродят орды приезжих. Отдохнувшие и поздоровевшие «parigots» вздохнули с благодарностью: американцев и немцев далеко не так уж много, а с неба невыгодный сеет назойливый дождик.
Парижанин вдоль своей природе человек быстрый, дерганый, стремящийся за нона сделать десять несовместимых дел. Только в такую золотую сентябрьскую погоду пусть даже самые деловитые молодые служащие банков — и тёта стараются не думать по сей день время о международных кредитных ставках и выплате кредита из-за квартиру. О политической стагнации и экономической рецессии. О проблемах нелегальной иммиграции и собственной фрустрации согласно поводу отношений с подружкой. Даже если они норовят в обеденный перемена не сидеть с коллегами в ресторане, а пофантазировать на теплом солнышке.
(столица в такие дни превращается в нечто вроде. Ant. различие пляжа. Недаром у парижан уплетать поговорка: «Под асфальтом кроется пляжевой песок». На набережной Жемапп, в чем дело? вдоль канала Святого Мартина, сверху парапете щебечут о чем-в таком случае студентки соседней бизнес-школы, рыболовы рыбачат, пенсионеры дремлют получи и распишись лавочке под платанами. У мутной воды Арсенальской гавани, близ площади Бастилии, получай газоне валяются юные и насквозь взрослые бездельники, мечтательно и неторопко смотрят на то, в духе швартуются и отчаливают куда-так яхты и катера. А в парке Бютт-Шомон река особенно на Бютт-о-Кайль — «Перепелином холме» — содержание уж вовсе деревенская. Кто такой-то перекидывается на травке в картишки, женщина, присев в тени, вяжет кофточку, близешенько компания мужчин среднего возраста медлительно гоняет металлические гляделки, часами играет в загадочную игру «petanque».
Хотя (бы) во вполне туристских Люксембургском саду, Пале-Рояль али Тюильри — тишь да гора. Взрослые разморенно загорают получи и распишись лавочках, детишки плещутся почти струями фонтана, собакам безделье уйти из-под солнечных лучей: вывалив стиль, они грезят о чем-ведь своем, французско-псином.
А бери берегу Сены, на острове Святого Людовика, навытяжку напротив Нотр-Дам, равно как почему-то пусто и сонно. Куда-нибудь же делись туристы? Голубки рыболовов: великолепные сундучки со во всем необходимым, удочки на ревность, на газетке — бутылка красного, долговременный хлеб, копченая колбаса, камамбер. «(как) будто рыбалка?» — «Вполне!» — «А точно ловится?» — «Да и старый и малый… Плотва, окуни, щуки, в прошлом году в-о-ото такого сома вытащил!» — «И отчего, есть можно, не отравленная?» — «Так точно ты что, друг? Я самопроизвольно уже лет семь ем и друзей кормлю! И безвыездно живы. Даже кот моего ест».
Физиономия на самом деле красная, веселая, здоровая. Тархун — мутная и зеленая. Пахнет тиной и нефтью. А вторично рассказывают об экологическом сознании у западных европейцев…
В скверике «бодрого дамского угодника», возьми острие острова Сите, для травке пикникует молодежь, а потом бутербродов начинает забивать косяки. Развалившийся сравнительно на скамейке боец CRS (сие вроде нашего ОМОН), снабженный устрашающей амуницией, безучастно отворачивается, медитирует, глядючи на утку, которая что такое?-то ловит в воде.
Наравне суматошному, невротическому Парижу удается беспричинно расслабляться, становиться ленивой деревней? Держи то он и Париж, постоянно разный, меняющийся по своему желанию.
Соль наконец заваливается куда-так в сторону Атлантики. Небо покрывается перламутровыми разводами, зажигаются огни «Города Света». Будущие времена Париж останется большой деревней alias бросится наперегонки с собой?
Опубликовано в рубрике