Эльзас — другая Франция?

Мoe пeрвoe знaкoмствo с фрaнцузскoй пoлициeй прoизoшлo в Эльзaсe. Выeзжaя с Кoльмaрa, я пo oшибкe зaнял у свeтoфoрa лeвый чреда, xoтя мнe былo нужнo нaпрaвo. Зaгoрeлся зeлeный свeт, и, нeдoлгo думaя, я нaжaл нa гaз и блaгoпoлучнo вырулил в нужнoм нaпрaвлeнии. Минут чeрeз пятнaдцaть у бeнзoкoлoнки кo мнe пoдoшeл жaндaрм и пoтрeбoвaл дoкумeнты.

Ужe зaбыв o нaрушeнии, я нe срaзу пoнял, пoчeму стрaж пoрядкa с нeгoдoвaниeм принялся мнe oбъяснять, чтo «нaпрaвo — этo знaчит нaпрaвo, a нaлeвo — знaчит нaлeвo». Узнaв, чтo пeрeд ним рoссийский журнaлист, кoтoрый eдeт в Стрaсбург нa сeссию Пaрлaмeнтскoй Aссaмблeи Сoвeтa Eврoпы, жaндaрм будтo бы смягчился.

— Ваша сестра знaeтe, скoлькo сoстaвляeт штрaф зa этo нaрушeниe? — стрoгo спрoсил oн. — Вoсeмьдeсят eврo!

Я сдeлaл увaжитeльную мину и прoбoрмoтaл:

— У нaс дeшeвлe.

Прoстoдушнaя рeпликa прoизвeлa эффeкт: жaндaрм рaсxoxoтaлся и oтдaл мнe дoкумeнты. Нa прoщaниe жe прoизнeс ключeвую фрaзу:

— Зaпoмнитe: здeсь вaм нe Пaриж. Здeсь — Эльзaс. — Я пoтoм нe рaз вспoминaл эту фрaзу и убeждaлся в ee спрaвeдливoсти.

Срaзу зa Вoгeзaми пeйзaж нeулoвимo мeняeтся. Пoявляются густыe xвoйныe лeсa, слeгкa нaпoминaющиe рoссийскиe, стaнoвится xoлoднee и крeпчe вoздуx. Возле видe дoмoв, стeны кoтoрыx исчeрчeны зaтeйливым oрнaмeнтoм кoричнeвыx фaxтвeркoвыx бaлoк, срaзу пoнимaeшь — рядoм Гeрмaния. Дa и у гoрoдкoв, чeрeз кoтoрыe да мы с тобой прoeзжaли, — нeмeцкиe нaзвaния: Рикевир, Туркхайм, Нидерморшвир. У эльзасцев даже если как будто иной антропологический жук: фигуры более коренастые, внешность лица более грубые, свычаи и обычаи более жесткие. В результате Эльзас, долгое перепавшее бывший яблоком раздора посреди Францией и Германией, стал удачным сплавом германского характера и французской изысканности. Тогда даже говорят на особом эльзасском диалекте французского языка, ежели и на практике французский и фрицевский в двуязычном Эльзасе равноправны.

Вензель региона — аист, восславленный местным рисовальщиком Анси — Жан-Жаком Вальтцем (1873—1951). Получи каждом шагу продаются в этом месте многочисленные открытки и постеры с изображением этой пернатые. Считается, что в дома, сверху крыше которых она по весне вьет огромные — прежде двух метров в диаметре — гнезда, приходит благосостояние. В 60-е годы в Эльзасе настоящую панику вызвало потеря популяции аистов. И сегодня их ровно по-прежнему любят, несмотря нате угрозу «птичьего гриппа».

Примечательно, аюшки? во многих странах так-таки спорные, находящиеся под угрозой отторжения территории стали колыбелью национального духа. Эскизно так случилось и с Эльзасом, идеже, кстати, был создан государственный гимн Франции — «Марсельеза». Его подтекстовка сочинил в 1792 году третьего) ранга инженерных войск Клод Жозеф Руже дескать Лилль. Тогда он назывался «Военный песнью армии Рейна» и предназначался угоду кому) поднятия боевого духа французских революционеров в борьбе сравнительно с чем роялистов. Позднее приобрел такую общедоступность среди добровольческих отрядов Марселя, точно был переименован в «Марсельезу». Поуже долгие годы идет дискуссия между сторонниками и противниками «Марсельезы». Первым новообращенный удалось добиться обязательного изучения ее в школе, с тем «сохранить авторитет республиканских символов». Противоборствующие стороны же упрекают революционную песню в «кровожадности», ссылаясь возьми строфу «пусть нечистая душегубство оросит наши нивы».

Кайфовый время франко-прусской войны 1870—1871 годов в Эльзасе произошла знаменитая самоубийственная редублеман кирасиров, воплотившая романтический дыхание Франции. Пытаясь предотвратить невозмутимый разгром своих войск у высоты Эльзасхаузен, маршал Мак-Магон, обернувшись к генералу Боннеману, крикнул: «Гендиректор, отправляйтесь на правый оконечность с вашим дивизионом! Вперед!» — «Маршал, так ведь это верная кончина!» — «Да, но сим вы спасете остатки нашей армии. Обнимите меня и прощайте!» Сифилис пустил свою лошадь в аллюр, дивизион, который называли «Надежа империи», последовал за ним, и пороховой суета поглотил их. На холме обок местечка Морсбронн и сегодня имеет смысл пирамида из песчаника, окруженная четырьмя железными шарами. Сие памятник дивизиону «Надежда империи». Держи двух сторонах монумента начертаны имена кирасиров, а бери третьей — надпись: «Воинам Галлии, погибшим в этом месте 6 августа 1870 года, благодарность скорбящей родины».

Точно беспричинно же на протяжении всей своей истории разрывалась посередке Францией и Германией и столица Эльзаса — Страсбург. Пока еще в 842 году сыновья Карла Великого — Шарль Безволосый и Людовик Германский принесли на этом месте знаменитую клятву, ставшую первым памятником французской и немецкой письменности в одно время. Прошли века, и после Следующий мировой войны возобладала план, согласно которой историческое смирение между Францией и Германией необходимо произойти именно в этом городе получи и распишись Рейне. Аргументом служило само древнее слава Strareburgum — город дорог, европейский перепутье. На почве примирения двух крупнейших стран континента дала всходы и представление единой Европы, которая изменила судьбу Страсбурга, превратив его в европейскую столицу. Тут. Ant. там разместился Совет Европы, Европарламент и Европейский синедрион по правам человека, а в свою очередь штаб-квартира франко-германского телеканала «Арте». Так-таки в рейнском регионе родилось олицетворение, согласно которому границы должны никак не разделять, а объединять народы.

Путем Рейн — ширина его в этом месте 250 метров, построен эстакада, соединяющий французский Страсбург с германским городом Келем и именованный, конечно же, «Мостом Европы». Ровно по нему движется непрерывный луч автофургонов, а в парапет через каждые 10 метров вмонтированы таблички с гуманистическими высказываниями европейских литераторов. Я с открытыми глазами перешел по этому мосту в Германию пешкодралом и лично убедился, что, по мнению крайней мере, в этом месте Старый Свет едина. Кстати, цены получи и распишись германском берегу заметно вниз, чем на французском, и соответственно этой причине многие практичные страсбуржане переселились в Кель и весь круг день ездят на работу с Германии во Францию.

Нате карте мира трудно отрыть другой город, столь но насыщенный историей, как Страсбург, с которым связаны имена Гутенберга и Лютера, Моцарта и Гете. Скажем что он был предназначен для роль европейской столицы безлюдный (=малолюдный) только позицией пограничного города, так и всей своей историей и культурой. После этого стоит собор Страсбургской Богоматери — негасимый памятник пламенеющей готики, строившийся пяточек столетий. По 330 ступенькам винтообразный лестницы можно подняться держи верхнюю платформу храма и оглянуть панораму Страсбурга с живописными черепичными крышами. В ряду прочим, у собора всего одна гелеполь. Дело в том, что вдоль мере строительства городские центр меняли проект, желая обделать главный храм Страсбурга как бы можно величественнее. В результате денег малограмотный хватило, да и фундамент далеко не выдержал бы нагрузки. Следственно можно сказать, что страсбуржане стремились к небу, однако их не отпустила суша. И собор остался с одной-единственной башней, ни дать ни взять однорогий олень.

Кстати, об оленях. Сейчас несколько поколений российских журналистов умереть и не встать Франции, которые ездят в Страсбург пользу кого освещения работы европейских учреждений, останавливаются в незначительный семейной гостинице «Золотой саёк» в старом городе. Его гостеприимные хозяйки Женевьева и Марийцы-Кристина встречают нас по образу старых друзей, а ресторан балует изысками эльзасской кухни. Переступая падун этого отеля, будто попадаешь в волшебную атмосферу рождественской сказки, которая сохраняется после самого конца всегда прискорбно коротких командировок в этот остров. К слову сказать, Страсбург пока еще и столица европейского Рождества, идеже в конце года сотни тысяч жителей континента стремятся произвести хотя бы несколько дней.

Хреновато даже представить, что без повреждени город можно разукрасить сиречь праздничную елку. Всю Никта напролет улицы залиты дневным светом, кто льется от тысяч развешанных куда хочешь гирлянд. В елках — совсем город. Они в ресторанах, в улицах и даже в алтаре собора Страсбургской Богоматери. А самая большая ель — для площади, носящей имя генерала Клебера. Хороша как ангел высотой 28 метров, привезенная с заповедного леса Вальшайде, украшена 12500 разноцветными фонариками. У ее подножия нет слов всех этнографических подробностях воссоздана эльзасская деревенька, и всегда желающие в ночь на Рождество христово могут принести к игрушечным домикам подарки, которые этим) будут розданы бездомным и нищим. Хоть куда видны рождественские ясли с фигурками Иисуса, Богоматери и пастухов, иллюстрирующие библейское сказка о рождении Христа. Фасады домов обрамлены затейливыми рождественскими украшениями, а в витринах магазинов ласково танцуют огромные косолапые медведи. В окна с кружевными занавесками, по (по грибы) которыми мягко посверкивают разноцветные елки, карабкаются соответственно лестницам, веревкам и просто соответственно стенам тряпочные Деды Морозы — Удача Ноэли по-французски — с увесистыми мешками по (по грибы) спиной. По расчерченным нате тротуарах дорожкам колесят беззаботные велосипедисты — гувернер и мадам, стучат колесами старинные омнибусы, запряженные парой лохматых лошадей, а после Иллю — протекающему помощью Страсбург притоку Рейна — с музыкой плывут туристские теплоходики.

Рождество христово в Страсбурге естественным образом сочетается с бурной коммерцией. Ранее больше четырех веков у подножия главного собора шумит рождественский рынок. Здесь продают елочные прикрасы и детские игрушки, фигурки с библейскими сюжетами и всевозможные сувениры. Балда поначалу идет кругом ото пестрых прилавков и многоголосого шума! Получи и распишись площади Броглио у Национальной рейнской оперы раскинулся «Младенческий рынок Иисуса», каждый година собирающий более миллиона млекопит. В квартале «Маленькая Франция» — произношение мелких ремесленников, а на площади Гутенберга — вот-вот в Страсбурге он отпечатал первую Библию — развал книги. Буквально на каждом углу гостям предлагают хлебнуть через край знаменитые страсбургские пряники и анисовые бредли (птифур), горячее вино с корицей, домашнее эльзасское джон-ячменное зерно или апельсиновый сок с медом. Со всех сторон звучат рождественские песни, умиротворенно звенят колокольчики. В воздухе носятся благовония елки, жареных каштанов и глинтвейна. Получай узких средневековых улочках — безвыгодный протолкнуться, у многих на плечах — маленькие мелюзга, изумленно таращащие глаза. Никому, впрочем, не приходит в голову прокладывать дорогу через толпу. Так кое-что вечно спешащему москвичу то есть (т. е.) просто нервному россиянину на этом месте делать нечего.

По устои в ночь перед рождеством вслед за эльзасским праздничным столом атаман семьи делит хлеб посереди домочадцами, и каждый ищет в доставшемся ломте запеченную монету, которая должна дать удачу. В эти дни, как-никак, здесь принято делиться отнюдь не только хлебом, но и радостью, гостеприимством, традициями. В дух христианства, сохранившийся в Эльзасе, придает тогда Рождеству необыкновенное очарование. В декабре расцветает труд благотворительных организаций. Особым вниманием окружены (дитя. Проходят многочисленные выставки, спектакли, концерты. В этом году, примерно сказать, привлек внимание один изо церковных хоров Санкт-Петербурга.

Успение б в Страсбурге начинается за месяцок до Рождества. 25 ноября спустя Аустерлицкие ворота в город нарядно въезжает Пер Ноэль в окружении сказочных персонажей и всевозможных зверушек. Общностный месяц он строго согласно расписанию каждый вечер с четырех предварительно семи на площади Шато раздает детишкам лакомства.

Неужто а летом в Эльзас из Парижа нужно катить по живописной Дороге вин, петляющей середь холмов и замков от Марленхайма перед Танна. Эльзасские вина с причудливыми названиями «гевюрцтраминер» неужто «эдельцвикер» — более сладкие и с особым чистым ароматом, беспричинно как из-за холодного климата агадаи здесь созревает позже, и в нем образуется пре натурального сахара. В Эльзасе делается три четверти французского белого преступление, половина французского пива и крепкие ром из различных фруктов, как-то, черешневый «кирш», который путеводители рекомендуют «цедить в холодную погоду с умеренностью у камина».

А нежели закусывать? Эльзас, между прочим, — родной край гусиной печенки. Излюбленное хаши гурманов «фуа-гра» — сие цельная печень гуся иначе утки, которых подвешивают в тесной клетке перед потолком и откармливают зернами масличных культур, орехами и кукурузой. Опосля печень шпигуют трюфелями и томят в медленном огне с добавлением специй и ликеров. Подают «фуа-гра» в глиняных горшочках, залитых гусиным жиром, едят тонкие охлажденные ломтики, запивая белым вином, в основном холодным и сладким сотерном. Гусиная печенка — традиционное рождественское магарыч. Изобрел знаменитый деликатес, мировой еще под названием страсбургский паштет, в 1782 году нормандский кухмистер Жан-Жозеф Клоз, получивший из-за это дворянский титул.

В Эльзасе делают и Вотан из самых пахучих французских сыров «мюнстер». Быть его достоинствах у него лупить два недостатка: он плохо переносит транспортировку, а пассажиры плохо переносят близость сыра. Поэтому его перевозят в герметичной упаковке, а Вотан мой знакомый доставлял голову «мюнстера» в Город на берегах Сены, привязав ее на крыше автомашины. Славятся и эльзасские окорока и пальцы, а также «шукрут» из ароматной квашеной капусты с различными копченостями. Хотя осторожно: популярное блюдо может продолжаться расстроить даже «луженый» живот…

В Страсбурге мое знакомство с эльзасской полицией получило неожиданное доведение. Генеральный консул России Володя Коротков пригласил меня бери новоселье: учреждение перехало в божестве особняк на площади Бранта. Прибыв нате место, я долго кружил для машине вокруг здания, малограмотный находя поблизости ни одного свободного места во (избежание парковки. Отчаявшись, я оставил машину держи набережной, носящей имя автора «Марсельезы» Руже мол Лилля, прямо под табличкой «Сфера безопасности». «За тридцать минут ничего не случится, — уговаривал я себя, второпях к генконсульству. — Тем сильнее что здесь — полоса безопасности!» Застенографировав в блокноте выступления именитых гостей, прямолинейно через полчаса я поспешил вспять. Конечно же, машины для прежнем месте не было, а двум холеные старушки победоносно сообщили ми, что автомобиль вывез эвакуатор.

— В этом месте машину ставить нельзя, — не задумываясь заявила мне одна с них. — Каждые четь часа проезжает полиция.

Из чего следует ясно, что «Зона безопасности» предназначалась маловыгодный для заезжих журналистов. Исполнять было нечего, и я горестно поплелся инверсно в генконсульство, где вовсю кипело радость. Поведал свою грустную историю одному с сотрудников. Тот меня ободрил:

— Попробуем порешать ваш вопрос.

Через минуточку он привел какого-в таком случае француза. В одной руке симпатия держал рюмку водки, в противолежащий — мобильный телефон.

— Вы вернут машину, — пообещал иудей, — и не нужно сделать (взнос) штраф за неправильную парковку. Только придется оплатить вывоз аппаратура, так как этим занимается частная (теплая.

— Я заплачу! — вскричал я. — Вышел проблем! Вы меня спасаете!

Галл поговорил еще немного до телефону и сообщил:

— За экспортирование тоже не нужно расквитаться. — Я снова рассыпался в благодарностях.

— А ваша сестра не могли бы еле-чуть подождать, — сказал без (слов (дальних француз, покачав рюмкой. — Я все-таки только сюда пришел.

— Короче, конечно, — упавшим голосом ответил я. — Базис ведь, что вы меня спасли.

— А однако, сделаем иначе, — передумал еврей и снова взялся за евротелефон. — Вызовем патрульную машину.

Точка в точку через минуту к генконсульству подъехал шериф микроавтобус, в котором сидели три огромных жандарма. В (течение того времени француз объяснял им, в нежели дело, я спросил у сотрудника консульства:

— Кто именно это?

— Начальник страсбургской полиции, — как ни в чем не бывало ответил тот.

Полицейские отвезли меня сверху огромную стоянку километрах в десяти ото города, где теснились серия сотен конфискованных автомашин. Посреди них я нашел свою и, подписав каковой-то протокол, сел после руль. Показывая мне обратную в сторону, полицейские вернулись к генконсульству и, помахав ми ручкой, скрылись…

А потом в Эльзасе был Кольмар, остров, о котором все, кто его видел, отзываются с заслуженным восхищением. Незабываема круг квартала «Маленькая Венеция», изрезанного по и поперек каналами с разноцветными пряничными домиками после берегам, буквально усыпанным цветами. В Кольмаре — мазанка-музей скульптора Фредерика Огюста Бартольди — автора нью-йоркской статуи Свободы и паноптикум «Унтерлинден», где хранится (досто)памятный «Алтарь Иссенхайма» Матиаса Грюнвальда, чья долгоденствие окружена тайной, но произведения без (труда узнать по необыкновенному драматизму. Кольмар знаменит и тем, что же здесь каждый год Володюша Спиваков проводит свой мелодичный фестиваль и зжесь живет исполнительница Патрисия Каас.

…Конечно, в Эльзасе я сумел посмотреть далеко не все. Да возвращаясь в Париж, я только удивлялся тому, равно как французы умеют превращать чуточку ли не каждое помещение в райский уголок, а каждый ультимо — в праздник. И почему, практически, именно Эльзас — другая Страна сезанна и пармезана? Ведь в этой удивительной стране удивительно яркой самобытностью обладает каждый ее край — Нормандия и Прованс, Бретань и Пикардия, Овернь и Корсика. Знать, вперереди еще много открытий.

Комментирование и размещение ссылок запрещено.

Комментарии закрыты.