Туризм и отдых

Oдин изо гидoв-пeрeвoдчикoв рaсскaзaл нaм oб истoрии и культурe Фрaнции, o трaдицияx и oбычaяx, o нaциoнaльныx прaздникax и глaвныx дoстoпримeчaтeльнoстяx, кoтoрыe нaм прeдстoялo увидeть в Пaрижe, Вeрсaлe, Руaнe. A кaк тoлькo ты да я oкaзaлись в вoдax Фрaнции, пo кoрaбeльнoму тeлeвидeнию стaли пoкaзывaть прoгрaмму фрaнцузскoгo кинo, нaчaв с нeкoгдa любимoгo всeми фильмa «Пaрижскиe тaйны».

Прeдстaвляeтe, с кaким чувствoм я ждaли встрeчи с гoрoдoм, o кoтoрoм Шoпeн нeкoгдa скaзaл: «Пaриж — этo всe, чтo твоя милость зaxoчeшь».

Мы зaxoтeли увидeть Пaриж с сaмoгo высoкoгo xoлмa — Мoнмaртрa. Дo сeрeдины XIX вeкa oн был извeстeн свoими винoгрaдникaми и мeльницaми. Нынe нa Мoнмaртрe oстaлaсь тoлькo oднa, нo зaтo сaмaя знaмeнитaя — Крaснaя мeльницa, a пoпрoсту гoвoря — «Мулeн Руж», извeстнoe нa вeсь сферы кaбaрe с трaдициoнным кaнкaнoм. (Мoжeт лежать, блaгoдaря вeликoму Тулуз-Лoтрeку, oстaвившeму слeды свoeй кисти нa eгo стeнax.)

Нeбoльшиe ресторанчики, гриль-кафе, кабаре, ночные клубы и теперь вереницей тянутся по всему бульвару Клиши. Тогда же и площадь Пигаль, кругом которой сосредоточена ночная существование (бренное) города. Все это Исподний Монмартр. На вершине холма образ Монмартра XIX века сохранился примерно без изменений — узкие кривые улочки, невысокие старые на родине и, конечно же, площадь дю Тертр, бери которой, как и век обратно, безвестные художники пишут домашние натюрморты, пейзажи, портреты прохожих.

Беззаботные туристы разглядывают картины, в домашних условиях и ресторанчики, тесно сгрудившиеся окрест площади. А вот и самый мировой из них — «Мамаша Катрин». До) какой степени знаменитостей побывало здесь! Опять-таки работает он с 1793 лета! А с вершины холма вашему взору открывается впечатляющая картина. За скоплением зданий и крыш с открытыми окнами мансард далече виднеются высокие башни современных зданий, купола готических сооружений и, да же, шпиль собора Парижской Богоматери.

Изо Парижа богемного и романтического спускаемся в Мекка) (мировой) моды исторический.

Нотр-Дам -де Пари — гордость Франции. А именно отсюда, с небольшого острова Сите, кто во времена Цезаря назывался Лютецией и был столицей кельтского племени паризиев, начинался столица, ставший впоследствии, в 360 году, Парижем. И на этом месте же с 1163 года, в флюид более чем полутора веков, строился осно собор города. Это величайшее перл создания готики поражает тремя грандиозными порталами и двумя башнями высотой 69 метров, а в глубине, несмотря на некоторую мрачноватость интерьера, — изумительной прелести витражами и богатейшей коллекцией сокровищ. Около сводами собора вспоминаешь героев Гюго. Если вам угодно, их тени присутствуют на этом месте, и вот-вот из-вслед колонны появится Квазимодо

Проезжая участок за кварталом по левому берегу Сены, ты да я не уставали восхищаться увиденным: и знаменитой Сорбонной, основанной к тому же в XIII веке; и величественным Пантеоном; и очаровательным ансамблем Люксембургского сада с прекрасными скульптурами XIX века и дворцом, построенным в соответствии с приказу Екатерины Медичи, желавшей, (для того он напоминал о родной Италии; и (страсть симпатичным районом Сен-Жермен мол Пре, где в небольшом гриль-кафе рядом с церковью любили насидеться Сартр, Камю и другие известные писатели; и изумительным архитектурным ансамблем дворца Инвалидов, построенным ещё раз Людовиком XIV для ветеранов армии

— Господа, поторопитесь, будь (так! — Это наш путеводитель-переводчик, стоя у автобуса, звал туристов, подолгу фотографировавшихся у дворца Инвалидов. — Нас ждет самая элегантная женщина Парижа.

Самая элегантная львица весит семь тысяч тонн, ничего не скажешь, при росте в 320 метров. И хоть в свои сто с лишним планирование она действительно стройна и элегантна. Поуже давно став символом Парижа, дружно после постройки она показалась многим уродливой и выглядящей напрочь чуждой городу-красавцу. И раз такие пироги на свет появилось известное цедулка «четырехсот», подписанное в знак протеста интеллигенцией Парижа. Да, один из самых ярых и непримиримых недоброжелателей Ги мол Мопассан вскоре стал постоянно наведываться в ресторан на втором ярусе башни (без дальних разговоров он называется «Жюль Верн»). Идеже его спрашивали, почему дьявол приходит сюда, писатель отвечал: «Сие единственное место, откуда я далеко не могу ее видеть».

Зато с самой башни, созданной инженерным гением Эйфеля и возведенной получи Марсовом поле к Всемирной выставке 1889 возраст, видно абсолютно все!

Опьяненные высотой туристы, прежде этого строго державшиеся кажинный своей группы, рассыпались в области балконам смотровой площадки. Около нами — ни много, ни истощено) — была живая карта Парижа. Из этого места широкие авеню и улицы казались узенькими ручейками, бегущими нет слов все стороны. А парковые ансамбли, бульвары, купола храмов хотя (бы) на приличном расстоянии были видны приближенно, что даже те, кто именно впервые оказался в Париже, могли раскрыть: Пантеон это или чертог Инвалидов, церковь Сорбонны может ли быть Сен-Жермен де Пре.

«Вооружившись» биноклем другими словами видеокамерой, можно было, безлюдный (=малолюдный) спускаясь с башни, совершить уникальное скитание по всему Парижу

Сумерок застал нас на Елисейских полях.

Ты да я предвкушали незабываемую прогулку, же наши планы нарушил проливной осадки. Пришлось спасаться в дорогих престижных магазинах, польза на Елисейских полях их дупелину много. Пятнадцатилетняя Катя Пыльцова, красивая девоха с длинными каштановыми волосами, в время экскурсии внимательно слушавшая гида, хозяйка стала «работать» переводчицей, помогая ведь маме с бабушкой, то отцу с дедом соприкасаться с продавцами; и все сокрушалась, кое-что из-за дождя маловыгодный смогла просто прогуляться и повально посмотреть — ведь завтра предстояла путь-дороженька в Версаль, который тоже руки чешутся увидеть.

В самом деле, даже если для круиза три дня в Париже — сие огромная роскошь (тем паче что «стояли» мы безвыгодный в Гавре, а на берегу Сены, в древнем Руане, всего ((и) делов лишь в часе езды ото столицы), то для связи с Парижем — это просто быстротекущий миг. Поэтому в оставшиеся двойка дня, запланированные на экскурсии в Версаль и в Дефанс, автобусы уезжали за исключением. Ant. с тех, кто предпочел остаться в Париже и прошвырнуться по его улицам, бульварам, завернуть в один из ресторанчиков, — одно слово, подышать его воздухом и рядом узнать

Двенадцать улиц, можно представить лучи солнца, расходятся в неравные стороны от Триумфальной арки, и через площади Этуаль можно податься по любой из них. Однако как еще раз, в данное время уже в хорошую погоду, невыгодный прогуляться по Елисейским полям? Все на свете увиденное снимаю на видеокамеру: красивые здания с кованными железными балкончиками, живописно оформленные витрины дорогих магазинов, знаменитое кабачок «Лидо», уютные уличные ресторанчики. Другие из них выставили столики в среде рядами высоких платанов, которые с обоих сторон двухкилометрового проспекта тянутся впредь до самой площади Согласия.

Бери площади я встретил сразу нескольких люда из своих. Вначале Сергея Безбородного, никак не по годам серьезного молодого врача, какой внимательно рассматривал обелиск с Луксора. Во Францию симпатия был вывезен Наполеоном умереть и не встать время египетской экспедиции.

Никак не успел расстаться с Сергеем, наравне в объектив камеры попали идущие встречу Ольга и Юрий Ивановы, накрутившие цифра круизов с «Примэкспрессом», и их старые авоська и нахренаська Людмила и Владимир, такие а любители морских путешествий. Поздоровались.

— Что же, предпочли Париж Версалю? — спрашиваю.

— С утра автор этих строк пошли в музей д\’Орсе, посмотрели импрессионистов. Немного спустя отличная коллекция. Ой, а далее совершенно случайно мы увидели потрясающую сочинение. — Ольга даже заулыбалась. — Так оно и есть, ребята? У дворца Инвалидов я увидели, как гвардейцы в парадной форме принимали настоящего восточного принца. Жуть красивый ритуал. Юра с Володей инда сняли его на камеру.

— Словно-то я вас вчера вечерком на ужине не видел

— Поелику, что мы ужинали приставки не- на корабле, а в «Лидо». — Юрася, улыбнувшись, показал рукой в сторону Елисейских полей.

— Самое интересное сотворилось до начала основной программы, — рассказывает Ольгуша, — до появления красивых девочек изо кордебалета. Ты можешь себя представить: на сцену вышли восьмидесятилетние бабулька с дедулей. Симпатия — в старинном платье. В своем танце они выделывали такие жете, что публика была в восторге. А после, после двенадцати, мы поехали нате пляс де Пигаль. И нам наново повезло. Представляешь, масса людей нате роликах, в масках, каких-так карнавальных костюмах — молодые, старые, с детьми, в сопровождении полицейских с какими-так воплями, криками, под музыку носились точно по площади, по улицам. Они хотя (бы) на этих роликах влетали в кафушка, брали бутерброды и пиво. Полно это было очень распрекрасно и весело, тем более близ свете огней и рекламы.

— А в отдельных случаях на корабль вернетесь?

— Автор этих строк договорились с дирекцией, что вернемся будущее, к отходу корабля в Лондон.

При помощи четверть часа, пройдя с подачи сад Тюильри с изящными скульптурами и фонтаном, я оказался у арки, вслед которой начинался Лувр.

В этом месте встретил Павла Куявского с женой, которые направлялись в кунсткамера. В прошлом игрок сборной после ручному мячу, он будь здоров поездил по Европе и был в силах сам легко ориентироваться в любом городе.

— Загляни в ресторанный — вон тот, через отвали, — посоветовал Павел. — Ты да я только что оттуда. Съели прославленный французский луковый суп, а ты хотя бы просто-напросто загляни, посмотри на список.

У входа в этот ресторанчик, находящийся числом соседству с Лувром, на стойке, похожей сверху пюпитр, лежали аккуратно отпечатанные, как на картинке оформленные меню на английском, французском и немецком языках. А плечо в плечо был приколот плотный эзерфолий белой бумаги, на котором объединение-русски от руки было написано: «Менью» и опосля: «борщ пирог с салом пельмени» и зачем-то «суп с луками». Сие слегка меня позабавило, да не вдохновило на наведывание, поскольку меня ждали Пале-Рояль, Аристократ-опера

Кстати, по дороге к опере, держи одноименной авеню Опера, в нескольких магазинах, особенно в парфюмерных, продавщицы, возьмите хоть и не чисто, говорили объединение-русски. Видимо, в Париже уж хорошо осведомлены о покупательной данные наших соотечественников

* * *

Многое, свободно, осталось за рамками этой статьи. И грандиозная Дворянин-Опера, и Пале-Рояль, и знаменитая Вандомская участок, с шикарными отелями и ювелирными магазинами, и стогн Бастилии, и Дефанс с Монпарнасом, и знаменитые парижские бульвары, и многое другое. В (итоге не уместишь.

И если Богатый IV говорил: «Париж стоит мессы», возлюбленный тем более стоит того, для того чтобы его увидеть

…Жаль было разлучаться с Францией, но туристов «Примэкспресса» ждала Британский лев. Во время морского перехода они, известно, не скучали — в музыкальном салоне состоялась стрелка с писателем-сатириком Феликсом Дадаевым. Более чем веселый, улыбчивый и острый возьми язык, за восемь полет путешествий на кораблях «Примэкспресса» некто не просто объездил всю Европу, хотя еще и радовал гостей круизов своими веселыми шутками, острыми эпиграммами и изумительно смешными розыгрышами. И на оный раз было много смеха в зале, и и старый и малый путешественники с хорошим настроением ждали встречи с Лондоном, сказание о котором — в следующем номере.