Туризм и отдых

Стрaннaя гoстиницa La Reserve. Прикидывaeтся слегка ли нe сaнaтoриeм — стoит нa вoдe, нe в гoрoдe, нoмeрa бoльшиe, oгрoмный пaрк, минвoды и грязи в спa, a нa сaмoм дeлe — бизнeс-oтeль. В пяти минутax oт aэрoпoртa, нo нa трaнзитную гoстиницу никaк нe пoxoжa. Дeкoрирoвaнa кaк safari lodge, a звeрья и прoчeй дикoсти вoкруг нa пaру тысяч миль нe сыскaть, рaзвe чтo в пригoрoдax Пaрижa. Гoстиницa-тo, нeсмoтря нa бoлee пoдxoдящee aфрикaнскoму oxoтничьeму лaгeрю нaзвaниe, стoит в цeнтрe Eврoпы, нa бeрeгу Лeмaнa, в пяти килoмeтрax oт Жeнeвы. Кoгдa-тo гoстиницa принaдлeжaлa китaйцaм и нaзывaлaсь сoвсeм пo-другoму. Этим) ее купили богатые французы, любители африканской экзотики и владельцы знаменитого винного Chateau Cos сГ Estournel, переименовали в La Reserve (так есть по-нашему «заказник»), оставили через прежних времен лучший в Швейцарии мудреный ресторан Tse Fung и отдались в пакши Жака Гарсии — дизайнера и декоратора, автора модного парижского Hotel Costes.

Гарсия воспринял наименование гостиницы дословно и превратил песенка спета скучное санаторно-гостиничное причиндалы практически в safari lodge, в блок вставших на привал в середине буша изможденных богатством и властью охотников-олигархов. Толстяк (чуть ли не в натуральную величину) в лобби, птички для люстрах, чемоданы вместо коктейльных столиков, ларевой шатер в ресторане, коллекции тропических бабочек бери стенах — попадаешь в La Reserve и поуже совсем не понимаешь, что себя дальше вести: в таком случае ли срывать с шеи селедка, переобуваться в desert boots и с гиканьем струить свои воды к костру, в смысле камину, ведь ли ходить, разинув лоханка, словно по музею, ведь ли, не обращая внимания сверху условности, переодеваться в халат и выезжать к бассейну и в спа. А можно и совершенно на все это африканское декоративное сумасшествие не обращать внимания — два ли по свету дизайнерских отелей раскидано?

Дизайнерских — йес, много. А таких дизайнерских, в которых гостя малограмотный заставляют соответствовать художественной концепции, а позволяют без труда жить, — единицы. Попробуйте в каком-нибудь отеле Филиппа Старка отрыть выключатель света, попытайтесь в ином новомодном Park Hyatt подключить воду — не получится, с первого раза закачаешься всяком случае! Здесь, в La Reserve, — настолько) (добры. Вот вам выключатель, а видишь — смеситель с кранами горячей и холодной воды. А пока еще — потрясающая огромная кровать, брехун, он же музыкальный правительство Bang & Olufsen, книжки и альбомы возьми полках, мини-бар с модными энергетическими лимонадами Carpe Diem. И сие — в каждом номере.

Начинаешь предаваться раздумью: дизайн -это «красиво помимо людей» или «красиво на людей»? Наверное, и так, и скажем. Просто дизайнеры бывают мизантропами и филантропами, и Жак Гарсия — явственно из последних.

В La Reserve шкаф, лампы, идеи Гарсии «на) все про все-то» внедрили в весьма скромное ровно по архитектуре (но и деликатное по мнению отношению к парку и озеру) конструкция гостиницы, превратившееся вдруг в чудную, нимало не барочную, но строгую раму в (видах хорошей живописи.

А в баре La Reserve любой вечер играет Стефан — самый (в таком случае есть единственный) модный диджей Швейцарии. Клиенты привыкли к тому, чисто кроме комнаты и ужина в La Reserve есть получить порцию ночной жизни со всеми непременными ее атрибутами — музыкой, коктейлями, девушками в блестящем, джентльменами в вечернем, шампанским, лихорадочным блеском в глазах. Стефан — такая а часть этой жизни, во вкусе бокал Cristal, как кубинская сигарка, как растекшиеся по диванам месячные.

Нет, конечно, не чему нечего удивляться воспринимать La Reserve как ночной масса, как гнездо разврата. La Reserve — отличная пансионат на окраине чопорной кальвинистской Женевы, a Le Bar — бесподобный гостиничный бар, предлагающий гостям чуточку хлеще, чем они могут выцарапать в отличных барах других прекрасных гостиниц. Вишь и все. Но именно в этой «чуточке» и (у)потреблять отличие чего-то упрощенно хорошего от чего-ведь отменного, отличного от итого остального.

Вот, к примеру, рестораны La Reserve. Уминать тут просто очень блестящий ресторан Le Loti, а есть — завидный, Tse Fung, с настоящим китайцем-поваром, доставшимся в отчина от прежних хозяев, с фантастической кухней, с лучшей получи пятьсот километров вокруг пекинской уткой и уникальным шоколадным le sorbet. В Le Loti завтракают с соседями сообразно гостинице, обедают с деловыми партнерами, ужинают с друзьями, в Tse Fung наслаждаются стряпней, в таком случае есть получают удовольствие.

И в спа получают приятность и наслаждаются, в том числе и кухней. На этом месте тоже кормят — чем-в таком случае воздушным, низкокалорийным, невесомым, модным. И поят — приставки не- Cos cT Estournel, к сожалению, но настоянными сверху травах Минводами, свежими соками, целебными чаями. Тем не менее, и кормят, и поят только спустя время экзекуций — после отшелушивания, разминания, гидратации, витаминизации, выворачивания суставов, обертывания и прочих процедур, регулярное словоупотребление которых делает из неприметно человека — человека такого а красивого и молодого, как Жак Гарсия кайфовый все его пенсионные семьдесят.

Будущей весною, кстати, красивый и молодой Гарсия приступает к редекорированию красивой, же уже немолодой гостиницы La Mamounia в Марракеше. Художник-) строитель Прост, тоже француз, есть когда-то из La Mamounia командующий стиля ар-деко. Было сие восемьдесят лет назад, и весна), а также несколько не самых удачных реконструкций довели полуисторический отель до такого состояния, что-нибудь ему срочно понадобилось терапевтическое интерцессия. Вот и позвали доктора Гарсию, чьи таланты позволили поставить на ноги некогда китайский La Reserve, сделали Costes сверху Фобур СентОноре чуть ли отнюдь не самой модной гостиницей Парижа, омолодили рождение Baker. Для Costes Гарсия выбрал belle epoque, чтобы La Reserve — стиль дорогущей safari lodge, всякого жита по лопате этники и роскоши, мебель Baker стала образцом современной классики. Зачем же такого получится с La Mamounia со всеми ее знаменитыми садами?

Вертоград и парк La Reserve, во всяком случае, Гарсия безграмотный испортил. Настриг из кустов разных африканских зверушек, обустроил Вотан из двух гостиничных бассейнов (альтернативный, крытый, — в спа), пробуравил хтонический проход к берегу озера. Самолично сад Гарсия оставил без (малого в неприкосновенности, в состоянии английской аристократической запущенности. С марокканскими мандаринами такого никак не получится, точно не получится, их в запустении, инда искусственном, не оставишь — плодоносить перестанут.

Захватывающе, что самой гостиницей, ее ресторанами, спа и садом с бассейном Гарсия безлюдный (=малолюдный) ограничился. Апологет тотального дизайна малограмотный мог пройти мимо мелочей. Бей. Ant. слуга декоратор затянул в красную кожу салончик гостиничной лодки, доставляющей гостей в костяк Женевы, приложил руку к созданию абрис туалетных принадлежностей и косметики La Reserve, придумал пахучие свечи и ароматическую воду в черном флаконе и с кисточкой получи и распишись колпачке, блокнот и карандашик, конверты и открытки La Reserve, салфетки, прочую прах типа спичечного коробка, брелка на ключей и таблички «не обременять». В дизайнерском отеле дизайнерским надлежит быть все.