Туризм и отдых

В фeврaлe Ниццa — этo кaрнaвaл. Oдин изо трex крупнeйшиx в мирe: Вeнeция, Риo, Ниццa. Oчeнь стaрый — рoдился в 1294-м, кoгдa гeрцoг Aнжуйский приexaл сюдa прoвeсти нeскoлькo приятныx дeнькoв. Нaчaлись рaзныe бaлы, фeйeрвeрки, мимы и прoчиe нeпристoйнoсти, всe этo, кaк пoжaр, oxвaтилo вeсь гoрoд, плясaли рeмeслeнники, пугaли мaскaми рыбaки. Цeркoвь былa крaйнe нeдoвoльнa: язычeствo! В принципe этo тa жe нaшa мaслeницa, с тoржeствeнным сoжжeниeм oгрoмнoгo Кoрoля кaрнaвaлa и с пoслeдующим Вeликим Пoстoм. Тoлькo — мaслeницa южнaя, знoйнaя, чувствeннaя. Прaздник oсвoбoждeннoй плoти. И сoбирaeтся нa этoт прaздник бoмoнд сo всeгo мирa.

БEЗУМИE КРУГЛЫE Кальпа

Кaрнaвaл — этo пoлутoрaвeкoвaя цвeтoчнaя бaтaлия. Циклoпичeскиe кoрзины, дoвeрxу зaбитыe рoзaми, глaдиoлусaми, мимoзaми, гeoргинaми, гвoздикaми и тoп-мoдeлями, дeфилируют пo нaбeрeжнoй. Кaждaя (нe тoп-мoдeль, a кoрзинa) сeмь мeтрoв в длину и шeсть в высoту, кaждaя нa кoлeсax и усыпaнa лeпeсткaми. Тoп-мoдeли швыряют цвeты в рeвущую oт вoстoргa тoлпу. Грeмят oркeстры, нo этo тoлькo прискaзкa, a скaзкa будeт впeрeди.

Ввeчeру зaгoрaeтся Мaссeнa. В мирные житье это просто красивая джариб с фонтаном и садом. В дни карнавальных баталий получи и распишись ней воздвигают целый сосредоточенный стадион, дома одеваются в 120 тысяч квадратных метров фанеры, которую расписывают 120 художников. Расписывают с настроением, с гиканьем и прибаутками, отчего через росписи встают дыбом растительность. Потом вся эта радостная жуть декорируется 150 тысячами лампочек, которые перемигиваются и полыхают в ночном небе. Вертятся какие-так огненные колеса, ползут зловещие адские дымы, род бойко раскупает тараканьи баллончики и прыскает френд другу в лицо. Из баллончиков рвутся возьми волю длинные цветные макароны, твердеют для лету и залепляют все встречное — рты, носы, карнавальные рогатые шляпы и моргалки, чтоб этого ничего мало-: неграмотный видеть. Народ заходится в азарте, достаточно посыпает всех встречных конфетти, жрет сахарные облака и раскупает страшные маски. Тута больше нет взрослых, в какой-нибудь месяц дети от трех вплоть до девяноста трех. Праздник освобожденных страстей.

Страстей любых, в придачу агрессивных. Я не знаю, по образу это получается, но ни один человек никого не бьет и неважный (=маловажный) обижает. Никто не кроет хорошим французским матерно и не пьет в стельку. Человечество пьяны просто от радости.

А и это присказка. Когда по сей день уже сидят на трибунах, со стороны улицы с клиническим названием Медсен начинают ехать разные кошмарные чудища. Манифестация всегда возглавляет шестиэтажный Правитель карнавала с модной татуировкой нате торсе и плотоядной ухмылкой Гаргантюа. Его везут получай декорированной морским прибоем колеснице, совершенно пляшут Гаргантюа поменьше, ото двух этажей до человеческого роста, а впереди аппетитно реют наяды.

За ними следуют адовы летучие мыши, обнимая черными крылами сила стадион сразу и полыхая углями хибарики. Многоэтажные
повара идут, со вкусом дымя питательными травками. Ковыляют свиньи размером с двоечка паровоза и Кинги-Конги с любимыми принцессами сверху хвостах, топочут гуси-лебеди и рыбы-киты, движется красноносый плебей и длиннохвостые аристократы.
Временно вся эта нечисть маэстозо дефилирует по периметру стадиона, в центре сверху огромной полыхающей сцене развивается свое действо — с годами поют, орут, пляшут и кувыркаются. Поют, орут, машут руками в душевная тонкость и вразнобой трибуны. Поют, орут и машут нежели могут представители мировой элиты, восседающие в VIP-ложах.

В прошлом году шествие открывала специально приехавшая с России Анита Цой. Симпатия выбежала на сцену в своем традиционном черном фраке-смокинге и спела три песни, двум наших и одну ихнюю, эдит-пиафовскую, «Non, je ne regrette rien». В будущем на сцене, залитой огнями, дымами и народной любовью, пела самочки Глория Гейнор. Публика заходилась и орун. Тут не было пуще богатых и бедных. Только ошалевшие через веселья участники карнавала. Радость всеобщей радости.
Утром адское шествие продолжается вдоль залитым солнцем набережным, по ожерелья пятизвездных отелей, огромные головы лучезарны и согласно-прежнему заходятся в хохоте. Во (избежание нас это праздник, к десятка тысяч актеров, профессионалов и любителей — жителей Ниццы, которые злонамеренно к главному событию города месяцами мастерят близкие диковинные костюмы, — сие работа. В прорезях масок видны лупетки, слегка ошалевшие от жары и карнавальной суеты.

Что РУССКИЕ НИЦЦУ ВЗЯЛИ

А во все концы шумит Ницца. Город, идеже русские всегда были своими. Выжимки этого альянса видны после этого повсюду.
Первое русское набег на Лазурный берег Франции произошло полтора века назад. Труд было поставлено на императорском уровне — отважным колумбом стала самоё Александра Федоровна. Россия хотела пердолить на Средиземноморье базу в (видах военно-морского флота. С этой миссией и нагрянула в Ниццу вдовствующая царица. Шел 1856 год. Английская королица Виктория забредет сюда лишь через сорок лет.

Базу выбрали в бухте Вильфранш. Купцы-негоцианты и морские офицеры веселой гурьбой хлынули на набережные Ниццы. Из-за ними степенно следовали отпрыски древних российских родов. И если Александра Федоровна торжественно разрезала ленточку, открывая Аллея императрицы, красотами города наслаждалось сейчас более четырехсот русских семей.

С праздник поры бурная светская бытие Ниццы обрела типично русскую неожиданность и размах. Загадочные восточные свычаи и обычаи записаны на скрижалях как никогда романтических местных легенд. Русские выбирали самые престижные районы города и устраивались с невероятным комфортом. Князенька Черкасский, к примеру, любил, с целью каждое утро в саду его встречал новоизобретённый цветочный узор на клумбах. Спирт нанял 48 садовников, задачей которых было в соответствии с ночам полностью менять посадки. Резиденция барона фон Дервиса «Шато дескать Вальроз» славилась розарием, идеже трудились сто садовников. До этого времени больше, чем цветы, магнат любил музыку — он заказал вывезенному с России архитектору Макарову театральное службы на 500 зрителей. 70 музыкантов и «скопление» из восьми певцов выступали тут. Ant. там исключительно для барона, его супружеская пара, двух его детей и домочадцев. Так случались и званые концерты, не в пример приглашалось все высшее артель Ниццы; места были платными, процент шла на развитие города. А когда-то барон, обычно мрачный и некоммуникабельный, предоставил Ницце 60 тысяч золотых франков получай общественные цели.
В 1877 году прогремел приткнутый Дервисами знаменитый благотворительный бал-маскарад. К тому времени слава их домашнего оркестра была до такой степени велика (знатоки приравнивали его к оркестру Парижской консерватории), чисто билеты на бал, вопреки на непомерные цены, нет возможности было достать уже следовать два месяца.

Легенду о русских — выдающихся ценителях музыки — мало не покажется укрепил князь Апраксин. Страдая с жестоких приступов меланхолии, спирт держал при себе порядочно хороших скрипачей, которые должны были веселить его слух в любое эпоха дня и ночи. Музыка приводила его в начисто самоубийственное расположение духа. Пришлось установить должность слуги, который стоял следовать его креслом и в критический секундочку должен был помешать его сиятельству бросить себе пулю в висок. Редкие минуты просветления правитель скрашивал дорогим французским коньяком, смешанным с фиалковым ликером, и выпивал сего коктейля по семь стаканов без перерыва. Непременно закусывая свежей клубникой.

Была а ещё княгиня Суворова, которую называли «безумной». Симпатия все ночи проводила в игорный дом Ниццы и близкого Монте-Карло, проигрывая целые состояния, а не становясь от сего беднее. С ее именем тут. Ant. там связывают еще одну симпатичную традицию, в такой степени принятую в российском гусарском обществе, да для отсталого Запада нечеловечески экзотичную — пить шампанское с дамской туфли. Проиграв очередное сословие, княгиня пошла отдохнуть, Ей захотелось получай волю, в пампасы, она сняла туфли и отшвырнула их убирайся. Упали они к ногам некой мадемуазель Онорин, субретки изо театра «Пале-Рояль». Комедиантка, на сцене умеющая великолепно отыграть любую неожиданность, отнюдь не растерялась и в жизни — наполнила доблестный башмачок шампанским из подвалов вдовы Клико и предложила здравица за хозяйку дома. И аминь гости сняли по туфле и откушали с них «Вдову Клико», и показалось им, фигли холодное, никогда не заходящее паргелий Северной Пальмиры взошло в оный миг над бархатной ночной Ниццей.

Перекочевав спустя океан, тост субретки Онорин воспламенил фантазию голливудских режиссеров, и в дальнейшем по сию пору русские герои всех американских фильмов пили шипучка исключительно из собственной обуви. Целиком как в России.
С прочих знаменитых русских Ниццу посещал ярый Герцен, разбуженный декабристами, хотя усыпивший бдительность разночинцев. Загоревший памятник ему здесь нужно как напоминание о непоправимом. Наведывался семо и Ленин, который в борьбе из-за то, чтобы запереть соотечественников в России, объездил всю Европу. Ленину Ницца понравилась. «На этом месте довольно замечательно», — писал некто сестре, мечтая о том времени, рано ли пролетариат вплотную займется перераспределением вилл.
Сегодняшний облик города сохранил витиеватую вязь сих изысканных восточно-западных легенд. Promenade des Anglais — роскошная больверк — в лучах заходящего солнца светится тем таинственным светом, тускловатым и благородным, какой-никакой излучает только богатство, безумное и беспечное, мало-: неграмотный знающее границ и цели. Денно же на скамейках греются получи и распишись солнце совсем московские старушки, в жилах которых безусловно течет арбатская кровь, — местная русачка колония уже во век их молодости, в 30-е годы, насчитывала высшая отметка с половиной тысяч человек.

Получи ПОРОГЕ НОВОГО НАШЕСТВИЯ

На втором месте русское нашествие, вы догадались, произошло на пороге 90-х. Прежней гордой поступи ранее не было — вторгались стыдливо, не зная, как во всех отношениях этим пользоваться. Коллега рассказал ми замечательную историю о новом русском, который-нибудь приехал с полным чемоданом денег, а без знания какого-либо языка, в том числе русский. Снял номер в каннском «Карлтоне», идеже, он слышал, останавливаются кинозвезды, и изрядно долго сидел в номере, безграмотный зная, как заказать еду. То время) как его не спас оный самый мой коллега, волею судеб проходивший по коридору. Насквозь неделю представитель новоиспеченной российской элиты еще знал, что самая изысканная разносолы бывает не только в «Макдоналдсе», дьявол поражал официантов неземными чаевыми и приглядывался к устрицам.

Поздно ли красный флаг над Кремлем сменился триколором, путный мир французской Ривьеры еще начал привыкать к той резвости, с экой русские скупают самые престижные в домашних условиях и земельные угодья в дорогих кварталах Ниццы. Если так мы и познакомились с рыжим Виктором с Молдаванки. Некто был чрезвычайно доволен из себя: только что подарил своей юной и разэтакий же рыжей супруге ко дню рождения великолепную виллу бери полпути из Канн в Монте-Карло, и отныне. Ant. потом они отмечали это история с географией. До того молодожены проводили нечужой медовый год в отеле «Негреско», заказывая в постелька шампанское не по сорту, а чтоб подороже.
Поймав единожды в ресторане пару недоуменных взглядов, Вишута мгновенно сменил парадные сине-желтые кальсоны «адидас», в которых дома ходил пропускать мимо ушей концерт Алены Апиной, для костюм от Бонуччи, ото него теперь пахло исключительно дорогим одеколоном, и он давал самые взрослые чаевые, когда-либо зафиксированные в цепкой памяти здешних официантов.
Они с супругою сидят получи и распишись веранде пляжного ресторана и, меланхолически посасывая ящик-тоник, смотрят в море, чей полтора века назад пришел имперский флот. У них вид аристократов в первом поколении. И уж на что молодец есть у вас мы беседуем вполне дружелюбно, возле первой же попытке развязался язык о природе их удивительного взлета Виктор замыкается, становится холодным и отчужденным. Ровно сухарь фон Дервис.

Там местные бизнесмены с тревогой отметили начавшийся кризис русского присутствия на Лазурном берегу. Официанты шикарных ресторанов торопко изучали русский язык, только требовался он все реже. Сообразно телевизору говорили о кризисе в России, о массовых разорениях вчерашних богачей, об исчезновении «среднего класса». А это опровергалось веселыми лицами людей, сходивших соответственно трапу прямого авиарейса Сердце России-Ницца. Люди были пьяны, так ли от вина, в таком случае ли от воздуха Ниццы, их было осязаемо меньше, но они никак не походили на нищих. Пили дорогие провинность, потом зычно кричали получи и распишись улицах Ниццы слова, которых местные официанты отнюдь не могли найти в словаре. Синий берег понял, что кризисы приходят и уходят, а Между Востоком и Западом все прежняя. И ничего маловыгодный остается, как укреплять рука, столь древние и прочные.

Малограмотный случайно же, побывав спустя некоторое время однажды в качестве званого репортера, я каждую неделю данное) время нахожу в своем почтовом ящике красочные конверты — с Лазурного берега сообщают о чудесах, которые тамо ждут русских. Официально приглашает нате свои нескончаемые дегустации знаменитая парфюмерная промышленность в Грассе — ничего равного ароматам, витающим надо местными фирменными магазинами, свет не знает. Сзывают гостей возьми парад фестивалей по всему побережью — тут. Ant. там что ни город, так свой фестиваль, свои сюрпризы и приманка ни на что побольше не похожие достопримечательности.

В 2000 году сулят поразительный доселе размах. И просят показать приглашение всем, кто в России читает цветные журналы. Просьбу выполняю. Осталось урвать денег на третье русское вооруженное вмешательство.