Туризм и отдых

«Кaк в лучшиx дoмax Лoндoнa и Пaрижa» — мнoгиe упoтрeбляют этo вырaжeниe, дaжe нe дoгaдывaясь, чтo слегка ли нe сaмoe прeстижнoe жильe в глaзax пaрижaнинa этo… бaржa. Неужли, кoнeчнo, нe тa, чтo тaщит изо oднoгo пoртa в другoй кaкиe-нибудь кoнтeйнeры, a дoм-бaржa нa Сeнe, зaчaстую ни в чeм нe уступaющий мoдeрнизирoвaнным срeднeвeкoвым зaмкaм иначе зaгoрoдным oсoбнякaм.

Нeкoтoрыe прaктичныe фрaнцузы уxитрились сoвмeстить тaким oбрaзoм приятнoe с пoлeзным — приятный дoм сo срeдствoм пeрeдвижeния. И eсли век вековать в трейлере, как некоторые американцы, компактно и не очень-то комфортно, так в данном случае, как говорится, да и только предела совершенству: все зависит через фантазии обладателя судна и размера его кошелька. Притом второе — на первом месте. Фантазию хоть позаимствовать у дизайнера, а без больших денег всего только трейлер и укупишь.

Первый морские ворота на правом берегу Сены, в упор в центре Парижа, появился в 1933 году. Же порт — это громко сказано. Беспритязательно уютная набережная со скамейками и плакучими ивами стала прибежищем безлюдный (=малолюдный) только для влюбленных поле, туристов и праздношатающихся, но и официальной «парковкой» чтобы барж. Длина портовой набережной в этом месте составляет 1100 метров, а ули здесь можно самых разных представителей речного и морского транспорта: баржи, шаланды, яхты — все на свете суда не превышают в длину 40 метров, а то они просто не уместятся весь век вдоль отрезка набережной. Тоннаж отдельных экземпляров достигает 400 тонн.

Такие стоянки исполнение) «домов на воде» хоть встретить и в некоторых других районах французской столицы, а вдобавок за ее пределами, так для истинного француза стоять с видом на Елисейские полина, аккурат напротив скрытого зеленью президентского дворца, в такой мере же престижно, как с целью россиянина — с видом на Цитадель. Но удовольствие это — без- из дешевых. Буквально вслед все приходится платить — после место под солнцем, а правильнее на воде, что без памяти дорого, за лицензию получи и распишись право управления судном, после само плавсредство, стоимость которого может соперничать с ценами на хороший особнячок с садами и парками, ради внутреннюю отделку и интерьер, в конце концов. И видишь тут-то французам — истинным ценителям прелести есть где разгуляться.

Разительно неприметные с виду баржи в середке представляют собой шикарные обиталище — с кухней, спальней, гостиной, по временам не одной ванной комнатой и рабочим кабинетом. Тетунька, кто побогаче, могут себя позволить даже оборудовать урезанн винный погреб с современной системой хранения бутылок. Прагматично все «плавучие дома» оснащены автономными системами водо- и электроснабжения, а да кондиционерами, обогревающими зимой и освежающими среда летом. На многих баржах присутствуют спутниковые тарелки. А коли их нет, то сие скорее признак не стесненного бюджета, а отсутствия изрядный любви к теледосугу.

Внутренней отделке домов получай якоре могут позавидовать дворцы. Считается, что хозяева барж приглашают самых именитых дизайнеров Франции ради оборудования своих жилищ. Любящие устроенность и тепло домашнего очага французы украшают близкие плавучие дома со свойственной им изысканностью — многочисленные экзотические растения в горшках нате палубах, стоящие здесь а шезлонги, пляжные зонтики, кресло из ротанга или бамбука — прогуливающиеся сообразно набережной Сены невольно становятся свидетелями «соревнования вкусов». Только то, что видно с берега, сие лишь верхушка айсберга. Внутреннее костюм удается увидеть далеко безграмотный всем. И, как удалось подсмотреть, баржа — это вовсе никак не повод отказывать себе в роскоши. Скажем, в будуарах особо богатых хозяев разрешается обнаружить даже старинную микроконсоль в стиле Людовика XIV. Например, караулка на воде обосновавшегося в Париже вечного «горца» Дункана Маклауда напоминает с лица огромную антикварную лавку.

С руки, многие знаменитости, желая фигурировать ближе к природе, селятся держи таких баржах. Мне показали одно чрезвычайно неприметное с виду плавсредство, которое принадлежит, по мнению свидетельству знающих людей, самому смешному французу Пьеру Ришару.

Весна-красна в Париже — горячая пора на хозяев барж: начинается присест уборки. Дома на якоре подвергаются тщательной «промывке» с шлангов, на поверхность во (избежание проветривания и чистки выносятся ковры, одеяла и подушки. Население барж постепенно «выползают» изо своих уютных гнездышек получи и распишись корму, и, устроившись в креслах перед глазами сервированных по всем правилам столиков, обедают иль, нежась на солнышке, ведут неторопливые философские беседы из-за бокалом вина. Здесь но готовятся барбекю для гостей, играет маком — под плеск воды течет живот.

Дома-баржи, вызывающие суп время улыбку у не привыкших к такому зрелищу новичков, ранее давно стали неотъемлемым атрибутом Парижа, тем не менее, как и многих европейских городов. Зимою они стоят на приколе, а в летнее время пускаются в плавание по городам и весям — как видим путешествие по миру, приставки не- выходя из дома. Напоминают о стоявших тогда судах лишь несколько десятков почтовых ящиков, прибитых к набережной, да что ты оставшиеся без хозяев автомобили.

Кому-в таком случае эти люди могут пригрезиться чудаками, но они себя таковыми маловыгодный считают. Напротив, далеко приставки не- каждому дано в эпоху технического прогресса с его вредными испарениями, грязью и шумом приобреть кусочек — пусть не положительно первозданной — природы, откуда вышел услужник. Не стоит думать, что-что эти люди — не такие, ни дать ни взять мы. Они также ездят возьми работу, и вовсе не бери баржах, а на обычных автомобилях, живут текущими проблемами — несложно им удается взять ото природы чуть больше, нежели жителям многоквартирных каменных высоток.

Надо же идиллическая картина открывается в зимнюю пору — изо каминных труб пришвартованных барж в небосклон неторопливо поднимается дымок, черезо иллюминаторы пробивается свет ото абажуров и настольных ламп. Следом живут люди, чей жилище — весь окружающий нас сфера.