Туризм и отдых

«Ничeгo oсoбeннoгo в Цюриxe пoрeкoмeндoвaть нe мoгу. Oсoбeннo и нe знaю eгo. Гoрoдoк мaлeнький. Зaтo тaм eсть oзeрo», — нaписaлa мнe бывшaя oднoклaссницa, живущaя в Жeнeвe. «A Жeнeвa, мoжнo пoдумaть, мeгaпoлис!» — пaрирoвaли в прoфильнoм жж-сooбщeствe, гдe я пoинтeрeсoвaлaсь Цюриxoм и нaивнo прoцитирoвaлa приятeльницу. Oптимизмa мнe этo нe прибaвилo. Вeщи были сoбрaны, a Цюриx тaк и oстaвaлся бeлым пятнoм нa бeрeгу бoльшoгo oзeрa… Изнaчaльнo у швeйцaрскoгo гoрoдa былo нe тaк мнoгo шaнсoв прoизвeсти нa мeня впeчaтлeниe: oн был трeтьим, пoслeдним пунктoм путeшeствия пoслe Бeрлинa и Пaрижa.

И всe жe Цюриx зaвлaдeл мoим внимaниeм eщe кoгдa дo нeгo оставалось три часа пути для скоростном поезде TGV. Над парижским Восточным вокзалом знаменитый мартовское солнце, оно но заливало неприветливые парижские пригороды и проносившиеся следовать окном полосатые желто-деньги поля, по которым сполна не было понятно, какое неотлагательно время года — ранняя кострома или ранняя осень. Такие идиллические картины то и дело украшают этикетки французских вин. Подина болтовню наших соседей после вагону (забавно слышать, что взрослые люди безостановочно хихикают и передразнивают машиниста, делающего объявления для французском, немецком и английском языках, — артикуляция им не нравится) рисунок сменился: по обеим сторонам ото железной дороги появились вершина мира, полил дождь, быстро (в руки в снег. Страсбург. Дождь кончился. Начался. Кордон.

Швейцария, как известно, в Шенгене новоприбывший. Ее пограничники с таким положением дел того) (времени не смирились. Документы проверили у доброй половины пассажиров в вагоне. Развернутые ответы получи вопросы стражей границы маловыгодный устраивали. Но стоило изложить ключевое слово «travel», наравне они тут же утратили любопытство к нам, нашим паспортам и визам. Примечательно, который на первой после объем станции документы выборочно проверяли получи платформе. Наших соседей маловыгодный остановили, что вызвало легкое отрезвление: интересно было бы последить из окна, как они оценят упор пограничников…

Когда снег и окладной дождь, горы и равнины несколько однова сменили друг друга, товарник наконец прибыл на требуемую станцию. Прогоняя ассоциации с вымышленной Валадиленой с знаменитой сокалевской «Сибири», да мы с тобой спустились по эскалатору в глубину вокзала, пошли в киоск вслед картой, обнаружили, что таковых в продаже кого и след простыл, и вспомнили, что к еврозоне Гельвеция так и не присоединилась. Сняв в банкомате пару сотен швейцарских франков (гроши были единственным ярким пятном сим холодным дождливым вечером — глядючи на радужные бумажки, начинаешь прозреть, почему швейцарцы так недурно живут: зарабатывать и копить такие красивые деньжонки — двойное удовольствие), мы наконец-то собрались с духом, вышли нате открытый воздух и… Оказались в пустоте. Затишье трамвая, парковка туристических автобусов с закрытым ларьком, и с прицепом ничего. Хотя, нет. Высокоразвитый бездомный, который попросил денег наперво на немецком, а потом, поняв, аюшки? мы иностранцы, на английском. Прогнозы одноклассницы оправдывались ради исключением того, что озера нигде как я погляжу не было…

Приняв волевое резолюция ловить такси, мы загрузили в него ящик, загрузились сами, выдохнули (малограмотный дует и не капает!), простояли три минуты держи светофоре и водитель объявил: «Приехали, давно вашего отеля 10 метров навытяжку». За поездку длиной в пятеро минут пришлось заплатить один с половиной десятков франков, но получи своих двоих мы бы промокли впредь до нитки, и, главное, без игра в карты не нашли бы априори выбранный отель в незнакомом городе.

Заселившись, оделись потеплее и айда обследовать город (благо бери ресепшене дали карту и отметили через некоторое время объекты, которые могут нас обратить на себя внимание — до всего не сильнее получаса пешком). Так подобно ((тому) как) дождь и не думал кончаться. Ant. начинаться, обследование свелось к поискам ресторана Zeughauskeller, как и отмеченного на карте. Некто оказался весьма популярным, а пятничный бал и скверная погода не добавляли шансов получи и распишись свободный столик. Если бы безлюдный (=малолюдный) официантка, которая спросила, управимся ли наша сестра за полтора часа, и оптимистически подсадила нас, троих, следовать длинный стол к троим но швейцарским дедушкам. Дедушки отвлеклись ото своего (если не ежевечернего, в таком случае ежепятничного точно) пива и для начала смотрели на нас с подозрением, же когда нам принесли фирменное букетьер «Меч бургомистра» — мяско, зажаренное на настоящем, возьмите хоть и тупом мече, — прониклись уважением и стали держи английском давать советы, во вкусе это удобнее есть.

Со временем ужина жизнь обрела ум. Правда, то ли ото свежего по сравнению с парижским воздуха, так ли от перепада высот, ведь ли от местного разливного пива ощутимо кружилась черепушка. Спать под шум дождя легли с мыслью «Уж на что бы завтра снег», а проснулись… Ото светившего прямо в окна почти крышей яркого весеннего солнца. В соответствии с этому поводу мы решили пофигарить знакомство с городом заново. Возвратясь на железнодорожный вокзал и оставив ящик в камере хранения, озаботились поиском обменника. Совокупно обнаружили туристическое бюро с бесплатными картами и путеводителями, а при случае то, что накануне автор этих строк просто вышли не с пирушка стороны вокзала. От главного выхода открылся образец на набережную и старый «тельный» город с маленькими домиками, чисто поблизости был Швейцарский общенациональный музей. Ориентируясь по шпилям и сверяясь с картой, автор этих строк прошли по средневековым церквям, прогулялись точно по старейшему мосту через реку Лиммат, идеже когда-то была древнеримская переправа, бери месте которой возник городище, и, конечно же, отправились к озеру.

У одного берега Цюрихского озера сверху бархатно-синей глади припарковано астрономическое ноль белоснежных яхт, катеров и непринужденно моторных лодок. Другой (Цюрих, если нет так можно выразиться, расположен «в углу» продолговатого озера, просвет которого — всего 1-4 километра, зато долгота — все 40 километров) представляет на вывеску оживленную набережную, где ходят толпы местных жителей — подрастающее поколение, семьи с маленькими детьми и пожилые туман, а также немногочисленные туристы. Какая жалость, что судоходный сезон сызнова не начался — путешествие сверху катере по такому озеру требуется быть незабываемым. Нам оставалось ублаготворяться видами с берега и представлять, в качестве кого, должно быть, приятно тут. Ant. там купаться и загорать на мостках в летнее время (солнце, кстати, даже в начале владычица очень сильное). Кстати о купании: в Цюрихе держи реке Лиммат и ее притоках по сих пор сохранились купальни, пакет из которых поделена в мужские и женские.

В общем, в таком случае, что озеро в Цюрихе (у)потреблять и оно прекрасно, — сие правда. Но и кроме него в городе пожирать на что посмотреть. Сие, например, собор Grossmunster в старом (нижнем) городе, повыстроенный в XI-XII веках. Масштаб и без того огромной церкви придает в таком случае, что расположена она посредь маленьких домиков и узких улочек, по части которым, конечно, имеет резон прогуляться. Или готическая капелла Fraumunster, которая вдвойне примечательна тем, как украшена витражами Марка Шагала. А опять же деревянный мост Rathausbrucke окрест ратуши, он же Gemusebrucke, так есть «овощной мост» — первопрестольный мостовой переход в Цюрихе с римским таможенным постом Turicum.

А до этого времени в Цюрихе хороший, но будет дорогой шоппинг. Швейцарских часов да мы с тобой, увы, не купили, зато приобрели в магазине для вокзале настоящего швейцарского шоколада. Оставшиеся задолго. Ant. с отъезда полчаса мы провели в рассуждениях о томик, что Цюрих — очень чистоплотный и уютный город, в который всесторонне можно съездить на пару дней, так находиться в нем дольше, должно (статься), скучно (а от этого пока более разорительно!), и в созерцании висящей почти потолком вокзала скульптуры в виде 15-метровой полной дамы с крылышками. Появилась возлюбленная (или он: официальное подзаголовок — «Ангел-хранитель») там ко Дню Святого Валюха.

В общем, впечатления неожиданные и правильнее приятные. И да, у швейцарцев бог приятные голоса и необычный выговор. И на родном немецком (Цюрих — немецкоговорящий Гуанчжоу), и на английском. На французском, мертвяк, тоже.