Туризм и отдых

Кoгдa пeрeдo мнoй рaспaxивaeтся двeрь, зa кoтoрую прoстo тaк нe пoпaсть, в целях мeня этo чтo-тo врoдe пeрвoгo пoцeлуя али нaвeснoй пeрeпрaвы в вeрeвoчнoм пaркe. Oчeнь любoпытнo, нeмнoгo стрaшнo, нo сaмoe глaвнoe — стрaшнo любoпытнo, чтo будeт дaльшe. Впрoчeм, скaзaть, чтo этa двeрь — двeрь колокольни Лозаннского кафедрального собора — не больше и не меньше распахнулась перед нами, было бы преувеличением. А другая там мы проскользнули в нее затылок в затылок, взъерошенные и промокшие под рекой, от которого было далеко не спрятаться, пока мы дожидались Ренато Хойслера — ночного конвой и хранителя 600-летней местной устои объявлять с колокольни время любой час, начиная с 22.00 и впредь до 02.00 включительно.

Мы ждали Ренато возьми смотровой площадке под аккомпанемент дискотечной электронной музыки, которую исторгал перворазрядный под соседним деревом бумбокс. Его окружало до некоторой степени хипстеров в вязаных кепках, чрезмерно расслабленных для того (для того замечать внешние неудобства. В Рыночной лестнице, спускающейся ото собора в старый город, в обнимку сидели парочки. Одним словом сказать, обстановка была крайне далека с средневековой, и в какой-то фактор нам стало казаться, чисто Ренато не появится.

Как ни говорите он пришел. Извинился ради опоздание и открыл ту самую янус, за которой больше полутора сотен ступенек вело ввысь к рабочему месту Ренато. Пятью раз в неделю (кроме выходных) пятеро раз за ночь спирт надевает специальную шляпу, беретик в руки фонарь и, дождавшись боя колокола, кричит в сложенные рупором ладони: «Сие ночной страж. Пробило столько-так!» На все четыре стороны света ровно по очереди.

А в промежутке между объявлениями Ренато возвращается в свою уютную каморку, спрятанную ради колоколом, зажигает свечи… и становится поди, что свечей здесь много больше, чем требуется на освещения такой маленькой комнатки. Сие — последнее увлечение Ренато. Сделано шесть лет он занимается иллюминацией соборов к концертов классической музыки. С носа) раз нужно не не в такой мере тысячи свечей, развесить и раскинуть которые — серьезный труд, же результат выходит потрясающий. 3 июля бери концерте в Лозаннском соборе (во-первых отделение — Бела Барток, блюдо — Петр Чайковский) вы можете увериться в этом сами.

Сначала Ренато делал обычные свечи, хотя от них на полу оставались подонки, поэтому он перешел в стеклянные граненые баночки с жидким воском. И сегодня каждый вечер он озабоченно прикручивает к ним проволочные ручки — почти взглядами Бетховена и Ганди, чьи фотографии висят по-над столом. Ренато ловит выше- взгляд и говорит, что хочет обвешать еще одну — Анри Дюнана, основателя Красного Креста. Шелковица же прислонена книжка с высказываниями Жоржа Брассанса — сие любимый поэт и певец Ренато.

— А поэтому Бетховен? — спрашиваю я. — Вследствие того Ганди?

— Бетховен был прославленный гуманист, — с жаром начинает пояснять мой собеседник. — Помните Девятую симфонию? Оду к радости? А Ганди — Ганди куверта, который в одиночку сумел обтяпать коллапс целой империи…

В этой влиятельной компании Ренато проводит высшая отметка ночей в неделю — в глубине комнатки у него поглощать топчан. Ложится около двух, встает в полвосьмого утра и подходит на другую свою работу — симпатия учит плавать слепых. 24 возраст он поднимается на колокольню собора — 14 в качестве подмастерья и 10 ни дать ни взять мастер. И менять что-ведь в своей жизни не хочет — говорит, ему нравится пятый океан этого места.